www.alexandrmen.ru (alexandrmen.libfl.ru)
Умное небо
Переписка инокини Иоанны (Рейтлингер) с прот. Александром Менем

содержание
25/VIII 74
Дорогой о. Александр!

Опасно старушкам предлагать писать — ведь они очень многословны, а следовательно — празднословны! Но, может быть, мое положение мне дает некоторое право — ведь уходя в свою «пустыню, населенную людьми» — мне завидно…

Ваша просьба навела меня на мысли (это не имеет никакого отношения к тому, что я с удовольствием предполагаю при первой возможности ее выполнить). Кто-то кого-то недавно обвинил в неправильном отношении к святым (вроде протестантском) — только как к людям для примера, но не для молитвы. Тогда я поймала себя на том, что я никогда не молюсь святым, и когда я думала об этом — оправдывала себя тем, что и в молитвенном правиле (утреннем и вечернем) молитва святым — и то только «имя которого носишь» — занимает крохотное место: другим святым, конечно, молится вся церковь в дни их памяти — а я от этого по глухоте и всем обстоятельствам отодвинута, и очевидно во мне это заросло. А вот Елена Яковлевна[1] имела обыкновение (теперь она совсем не рисует), как только у кого-нибудь рождается ребенок и дают ему имя — рисовать и дарить этого святого. А когда ко мне стали обращаться с той же просьбой люди, у которых ни Спаса, ни Божьей Матери нет, я уговаривала переменить тему, и они соглашались с тем, что их сын или дочь будет первым делом молиться (если вообще будет молиться) Спасителю или Божьей Матери, а не неизвестному ему святому. Очевидно я вроде той первой особы, о которой здесь упомянула, немного еретичествую?! Вот мы с Еленой Александровной[2] сейчас много дискутировали по вопросам связи иконы с молитвой, — а я все настаивала, что связь не совсем там, где она ее видит; недаром Григорий Богослов — или Иоанн Златоуст? — говорил, что, став на молитву, надо взглянуть на икону и потом закрыть глаза (в храме теперь у нас бабушки решительно, к сожалению, не позволяют закрывать глаза, говоря: «В храм приходят не для того, чтоб спать!») — и Ваша серия навела меня наконец на то, что я никак не могла формулировать — что тут дело не в том, чтоб смотреть и это якобы помогает, или по ее теориям часто развлекает (она даже часто называет «повествовательные» праздничные и т.п. — «развлекательными»), а в Присутствии… И вот это Присутствие будет самое главное в этой серии. Это я просто делюсь своими мыслями, с которыми собираюсь приступить к выполнению задачи, и «ответа» на мое письмо, конечно, совершенно не нужно; в другой раз, уже из дома, буду писать вопросы, их много ведь, конечно, — а теперь перед отъездом (еще не имею билета и не знаю, как все будет) хотела извиниться, что так глупо себя вела при прощании с Вами, но совсем растерялась от общества, — и повторить, что я счастлива, что с Вами встретилась, мечтала об этом всю зиму — и вот Бог привел!

Да сохранит Он Вас!

с. И.

Последняя поездка к Вам была опять чудесна, начиная с самых малых вещей — ведь я так часто больна, беспомощна и из-за старости, и из-за глухоты — а тут словно во всем была явная помощь… И как это передать тем (а таких у меня много даже пожилых), которые все твердят — «кому дано, а кому нет, это как слух — у одних есть, а у других — нет», не видя и не замечая «веяние тихаго ветра...»!
---------------
[1] Е. Я. Ведерникова-Браславская
[2] Елена Александровна Огнева - прихожанка Сретенского храма в Новой Деревне. Поэт, искусствовед, литературовед, иконописец.

======================================

2/IХ

Дорогая Юлия Николаевна!

Ни в коем случае не ограничивайте себя: пишите всякий раз, когда чувствуете необходимость. Я могу не сразу ответить, но в конце концов — отвечу. Ведь Вы действительно живете в пустыне, и на нас всех, живущих хоть и не в райских кущах, но все же с большими возможностями контактов и обмена, лежит обязанность распространять их туда, где есть нужда.

Что сказать мне Вам по поводу поднятого Вами вопроса? Начну с того, что сам всегда остро чувствовал духовную связь со святыми и постоянно к ним обращаюсь. Верно, что в их культе нередко проскальзывали элементы язычества, верно, что многие святые — лица легендарные (и даже трансформированные боги), верно и то, что почитание их иногда вредно отражается на благочестии, подменяя обращенность ко Христу, единственному нашему Спасителю. Однако все это уклоны и искажения.

В основе почитания святых лежит наше общее чувство единства Церкви, в ее земных и небесных аспектах. Мы молимся друг за друга, мы знаем силу молитвы у многих людей, искренне любящих Господа. Мы просим у них молиться за нас. Это относится не только к живым, но и к ушедшим. Я не раз ощущал молитву их за меня и мысленно просил их об этом. Но если это естественно по отношению к близким умершим, то почему мы должны забывать великих подвижников, апостолов, мучеников, святителей? Мы читаем об их жизни, читаем написанное ими. Их образы для нас живы. И они действительно живы у Господа, Который не есть Бог мертвых. Когда дух слабеет, когда молитва становится немощной и слабой — как хорошо обратиться не только к Богу, от Которого сознаешь себя таким далеким, но к людям великой веры и силы! Мы можем вступать с ними в живую связь, просить у них молитв и помощи. Ведь они такие же существа, как и мы, и поэтому порой бывает легче найти их в своей молитве. И они реально помогают, реально участвуют в нашей жизни, если мы обращаемся к ним. Лет 25 назад я первый раз побывал в Киево-Печерской Лавре, и меня поразила надпись у входа в пещеры. Там говорилось о молитвенниках-подвижниках. «Не забывай их, — писал неведомый автор надписи, — и они тебя не забудут». Это многому меня научило. И в один из труднейших, катастрофических моментов моей жизни 17 лет назад я это пережил с необычайной силой. И их иконы для меня действительно некий знак присутствия святых. Как это происходит, я не берусь, да и не хочу объяснять. Сам по себе внутренний факт важнее всех объяснений. Конечно, когда вместо иконы Христа у нас висит только икона нашего святого — это неправильно. Это уже начало уклона. Святой должен занять место «подле», как на иконостасах, где они все стоят в позе молящихся. Иными словами, мы не им молимся, а молимся вместе с ними и просим их помощи в своем духовном и жизненном пути.

Вот в заключение грубый и банальный пример. Когда мы видим на стенах портреты близких, мы их живее ощущаем, мы ведем с ними внутренний диалог. То же самое происходит и со святыми, которые глядят на нас с икон.

Очень рад, что пребывание у нас Вас подкрепило. Верю, что ничего случайного не бывает. Ваш приход тоже не случаен. Надеюсь, что Ваша серия каким-то особым интимным образом войдет в жизнь нашего прихода. Помоги Вам Бог.

======================================

Ваш прот. А. Мень.

Дорогая Юлия Николаевна!

Хотя бы в двух словах отвечу Вам. Вот что пишет А. Каррель, известный медик, лауреат Нобелевской Премии: «Даже когда молитва слаба и состоит главным образом из машинального повторения фраз, она оказывает влияние на поведение, ибо она усиливает в человеке чувство священного и нравственное чувство». А, как я Вам уже говорил, то, что приходит помимо сознания, имеет своеобразную силу, проникая в подсознательную глубину нашего существа (для этого в церкви — частые повторы кратких молитв).

Относительно святых, которые ничего не говорят людям, кроме того, что они носят их имена, я скажу так: эти святые, возможно, легендарные или вымышленные. Не в этом суть. Они сливаются с ангелом-хранителем и лишь придают ему земные черты (мученика или др.). О. Алексей Мечев заказывал для своих прихожан просто ангелов. Но святые не хуже. Обращение к ним как к ангелам может установить совершенно особый контакт с духовным миром. А то, что в Молитвослове святым мало уделено — это естественно, ибо молимся мы все же Христу, а не им. К ним «молитва» особая. И изображать святых не фронтально (а по-иконостасному) очень хорошо, по-моему, и правильно (они молятся вместе с нами). «Спаси нас» — это действительно не совсем точно, но это результат традиции народной. Осмыслять это нужно не в плане искупления, а в плане заступления, предстояния).

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогой о. А!

Спасибо большое за карточку и поздравление. О матери Бландине1 я просила Вам рассказать Наташу и Эллу, но, может быть, они и забыли (они о ней много слышали) или не видели Вас, сама я не написала, т.к. было и без того очень много вопросов в моих письмах и проблем, а тут проблема заключалась в том, что рак бросился на мозг и она потеряла рассудок!.. Может быть, сейчас она уже умерла, это сообщение я получила больше двух месяцев тому назад. Она была моим самым близким другом, после — т.е. не считая — о. Сергия2, конечно, и была его любимой духовной дочерью, и постриглась почти одновременно со мной, но не так, как я — а, во-первых, — полным, и, во-вторых — не вне communautй3, как я. Но рассталась я с ней 26 лет тому назад, она отказалась переписываться, но внешние факты ее жизни, а также ее все последние болезни (рак груди — вырезали, было хорошо, потом в спинном хребте — опять, опять вылечили — и вот вдруг это последнее ужасное испытание — мозг!) мне сообщала ее родная сестра. Имя ее — это мало здесь известная (она получила это имя как раз при пострижении) святая — Лионская мученица, замечательные акты этих мучеников, а так как это было до разделения церквей, то она и для нас принята теперь. А теперь — несколько слов о себе: очень прошу всех, кто может, молиться обо мне, чувствую, что только этим и держусь: последнее время стала у меня вдруг чуть-чуть побаливать правая рука. Совсем не знаю, что это — нерв или ревматизм или что? А врача своего не имею — отчасти потому, что свой лицевой нерв лечу лекарством, которое мне посылают друзья, а здесь его нет и не знают (Елена Александровна Огнева его знает — можете ее спросить, у брата ее мужа та же болезнь), а отчасти — живу в совсем новом районе города, где и поликлиники еще нет, куда-то далеко надо ехать, да и не знаю, к кому обратиться — невропатологу или терапевту. Так что Один у меня Врач, и на Него вся моя надежда, что не отнимет у меня мое самое главное — правую руку и все утешение, с ней связанное. Простите за все эти подробности, но они так связаны с главным в моей жизни!

Вот пока все! Храни Вас Бог!

Пока за все благодарю, до 76 лет дожила, слава Богу!

Простите, что я не поздравила Вас с праздником, но я почти никогда никого не поздравляю ни с какими праздниками…

======================================

о. Александру

Приложение к подаркам

Фон на иконах называется «свет».

Это — «умное небо», бывает большей частью либо золотым, либо берутся тона реального неба — от закатного до золотого, в более поздние века эта символика утрачивается.

Цвет одежды на святых более или менее символичен, и частью отмечен в подлиннике. Красный цвет — символизирует кровь мученическую. Багор — от древнего пурпура до фиолетового, как говорит Кондаков, цвет посвящения (харизма священства или священнической власти). Лазорь — небо, отраженное в земле (главным образом цвет Божией Матери). Короны — иногда как реальные атрибуты (напр. князья, княгини и т.д.), иногда — (как напр. на св. Екатерине) — мученический «венец».

На св. Наталии в подлиннике помечено «зеленая риза и испод вохра» — очевидно, соответствует ее житию — бескровная мученица.

«Святые мученики подвигом добрым подвизашеся, молитеся ко Господу спастися души его». Мученики обычно держат в руке крестик, а преподобные такой жест. Но Владимир, как просветитель Руси — и свв. Константин и Елена — крест в другом смысле.

Св. Дионисий Ареопагит

======================================

Дорогой о. А.!

Простите, что так задержала посылку — не только потому, что задумала включить в нее подарок для Вас (послушание своим художественным замыслам!!) но и потому, что Володя, через которого я посылаю сразу все вместе — все время был в командировке и все его задерживали, — давно должен был вернуться. А почта в том самом доме, где он живет, а другим — трудно, все очень перегружены. Вы можете мне передать через Эллу или Катю, как Вам понравился мой подарок, если нет времени писать. У нас на днях умер неожиданно очень всеми нами любимый пес (я даже его в свое время изобразила на этом подарке «Всякое дыхание», и я как-то так горюю о нем, что мне даже стыдно, и не нахожу, как осмыслить религиозно это горе — конечно, и за деток, которые его очень любили, больно (их я тоже изобразила — девочка в голубом платье и мальчик около нашей собачки).

Композиция этого псалма существует, имею образец XVII века!

Девочки мне сказали, что Вы мне уже написали, но я еще не получила, жду со дня на день.

======================================

29.ХI.

Дорогая Юлия Николаевна!

Увы, крушение нашего друга меня не то что огорчило, просто — убило. И убило не столько то, что случилось (во внешнем плане — чего не случается!), но то, как он это сам воспринимает и толкует. Полное ослепление, самооправдание и отчуждение от всего и всех, что было ему дорого — это просто какое-то духовное перерождение. И ведь это тупик, ибо без этого — что он из себя представляет? Тень. От меня он бегает — скрывается. Может быть, это хороший признак. Значит, в глубине души ощущает, что не так уж все замечательно, как он утверждает. Будем молиться за него. Хочется верить, что он очнется и мы с ним встретимся вновь. Но что-то уже сломано непоправимо.

Хорошо понимаю Вас и Ваших близких чувства относительно зверя. Ведь они живые души, м. б., не так, как мы, но все же души. Многих волнует: что с ними станет по смерти. Нам это не открыто, но разум может подсказывать разные идеи. Кое-кто полагает, что у животных есть бессмертная коллективная душа (для всех живых существ или видов). Другие думают, что человек, любящий собаку, может наделить ее душу чертами бессмертия. Я думаю, что бессмертным (в каком-то плане) становится все, что втягивает человек в свою духовную сферу, в том числе м.б. и произведения искусства. Где-то, быть может, создаются миры вечной красоты и вечной жизни, которые сплетаются из ростков, поднявшихся на земле. В Библии говорится о всяком дыхании, которое хвалит Господа. Это что-то да значит. А в церковных чинах есть молитвы за скот.

Легендарность Николая Угодника давно признана богословами. На западе он даже переведен в разряд «местно-чтимых.» Но 1) легендарность еще не мифичность; 2) за его образом, как верно полагает о. Сергий, стоит некое духовное начало, может быть, ангел. Об этом хорошо писал Ремизов в своей книге о св. Николае. В общем-то я думаю, что было некое лицо, которое произвело на современников большое впечатление, и его чтут под этим именем. Я сам молюсь св. Николаю, хотя знаю, что история его сомнительна. Но знаю, что он есть.

Ваш вопрос: как Бог «терпит» зло мира — вопрос древний. Я Вам уже пытался ответить, но, наверно, не получили Вы письма. Бог не «смотрит», но Сам страдает с нами (высшее страдание — Голгофа). Иного ответа нет. Мир в своей свободе уносится в небытие. Почему? Этого объяснить нельзя, ибо объяснение предполагает нечто рациональное. А здесь темная стихия. Здесь можно говорить только языком мифа и иконы. Сатана, падение, свобода, зло. Как выразить это в отвлеченностях?..

Еще не получал ничего, но заранее благодарю. Дай Вам Бог сил и мира.

Ваш прот. А. Мень

======================================

16/I 75

Дорогой о. А.!

Спасибо за карточку. Теперь в общем мне все ясно, кроме Иакова — его без пары, отдельно? Вот этот вопрос остается (брат Господень). Думаю, что мне Елена Яковлевна поможет, лишь бы иметь основные данные. Сейчас я в гриппе (как и все!) и уже 2 дня не рисую, такое отвратительное самочувствие. Надеюсь, что когда Вы получите это письмецо — он уже пройдет, лишь бы не осложнился на мой лицевой нерв, что бывает очень часто, и потому врачи мне запрещают простужаться и грипповать — а как от этого уберечься? Так что даже и когда получите это письмецо, Ваши молитвы мне будут очень нужны… Кстати, когда бывает, например, Николай герой — надо и тут даже уточнять — какой, всегда всех уточнять (это на будущее), так как, напр., святой моего отца — Ник. Кочанов, Новгородский юродивый, бросавший кочны капусты через мост Волхова (мне это очень нравится!). Александров тоже много, и Андреев — есть же ведь и юродивый. Пока я поняла, что апостол, и так и сделала. Всего лучшего. Мать Бландина умерла. То приходила в сознание, то теряла рассудок и даже буйствовала. Только вчера получила письмо наконец.

с. И.

Ужасно то, что болезнь мешает молитве! А так ведь не должно быть! А у меня всегда так! что делать? Может быть, это по старости?

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Надеюсь, что сейчас Вы себя чувствуете лучше. Грипп и в Москве сильный. Ну, Бог даст, у Вас обойдется без осложнений, и мы с Вами летом вновь увидимся.

Вы пишете, что болезнь мешает молитве. Увы, это так! Но в таких случаях Отцы всегда советуют две вещи. Стараться глубже воспринимать саму болезнь в плане креста (и хорошо еще за кого-нибудь), а второе, если молитва получается слабая и рассеянная — все равно читать слова, пусть даже бездумно. Особенно краткие молитвы, многократно повторяемые. Они сами делают свое дело. Душа иной раз даже глубже к ним приникает, когда мы рационально не вдумываемся в слова. Это особый закон нашего существа. То, что остается только на уровне сознания — плохо входит в глубину.

Был у меня NN. Разговор был долгий и для меня тягостный (наверно, и для него). Беда еще в том, что я ощущаю его потерянным (для себя), и хотя он как будто хочет «вернуться», но мне это уже трудно. А в его делах «воз и ныне там».

Теперь о героях. Иаков — это Зеведеев. Николай всегда тот же, т.е. святитель. Александра я уточню.

Храни Вас Бог. Спасибо за все.

Ваш прот. А. М.

======================================

14/III 75

Дорогой о.А.!

Недели 2 тому назад послала посылку, но, судя по письмам, и Элла, и Катя только что были у Вас, а торопить я их не могу, они так перегружены так что не знаю, когда Вам привезут. А от Вас жду уточнения — какая Мария? (осталось 2 пары)

С января не была в церкви — то погода, то здоровье. Собираюсь завтра, не ожидая поста, боюсь откладывать. Моя хроническая болезнь (лицевой нерв), утихшая было совсем 10 месяцев, чуть-чуть дает о себе знать, и это вызывает во мне страх — не возвращается ли. Эта болезнь и по характеру самых болей, и потому, что, по-моему, она на границе психической, не поддается тем советам «о молитве во время болезни», которые Вы давали.

Мне кажется, что мой страх — это грех, но трудно его преодолевать, хотя стараюсь, да и знаю, что он только еще подогревает эту болезнь. А с ней я прямо не человек. Может быть, нервное состояние вызывают мысли о предстоящей поездке — ведь в старости каждая перемена вызывает беспокойство, тем более при моей нервности. Стараюсь преодолевать и как всегда верю, что Ваши молитвы помогают.

О служении людям: трудно то, что они привыкли каждую услугу как-то возмещать и этим искушают мою корыстность, и не дают делать успехи в бескорыстии. А много я на себя брать не могу. Общение с ними не всегда легко, ищу покоя для своего нерва; да и духовно — ищу одиночества, а может быть, отчасти по причине недостаточной к ним любви? Грех!

На фоне всего вышесказанного только и остается рисование и молитва (может быть, это самое и главное?) — а последняя так ленива! Грех!

Какие скучные письма я Вам пишу! Но ведь исповедь не для развлечения кающегося и исповедующего, а это почти исповедь! Других проблем сейчас нет, кроме всегдашней немощи веры, которую преодолевать ведь может только сам человек! А другие ждут от меня духовной силы! Но Господь милостив… Может быть, скоро увидимся…

Храни Вас Бог!

Ваша с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Помню и молюсь о Вашей болезни. Надеюсь, что она не разыграется всерьез. И надеюсь, что летом Вас вновь увижу. Пишите мне всегда о Ваших печалях (и радостях). Я всегда рад, и мне легче тогда молиться за Вас.

Прочел вчера некролог о. С. Булгакова Е.Трубецкому. Отец Сергий всегда пленял меня своим неповторимым обликом и стилем мышления. Это великий церковный мудрец и праведник, недостаточно, по-моему, оцененный. Рад тому, что у нас в Академии он уже не под запретом, хотя там пока еще с недоверием относятся к деятелям «ренессанса». А ведь они есть наша «краса и гордость»!

Ваших подарков еще не получил, но заранее благодарю. Марию еще не установил, но — напишу скоро.

Дай Бог Вам хорошо провести пост. Если не возражаете — пошлю Вам правило, которое мы в нашем приходе установили на это время.

С любовью

Ваш прот. А. Мень

======================================

30/III

Дорогая Юлия Николаевна!

Вчера был праздничный день — получил Ваши подарки. Собрал их все в алтаре и любовался. И все разное! Вы не пеняйте девочкам, что задержали. Не в этом суть. Очень все это пришло ко времени. Мария же, это — Вифанская (просто Мария). А еще явилась нужда в Николае Угоднике и Вере и Романе (кн.) и Людмиле. Но не напрягайтесь. Надеюсь, что в Москве все доделаете. Будете у нас — я буду давать Вам всякие тексты, чтобы лучше участвовать. А памятку на пост — все же пошлю, так просто для сведения. Тем более, что там ничего такого «строгого» и трудного нет.

Когда Вы приедете? Напишите.

Сейчас время у нас напряженное. В связи с постом и вообще. Но за все — слава Богу. Написал уже больше половины своего последнего, 6-го тома[1]. Хоть и мало времени работать и темы все необъятные, но меня, как и Вас, работа вдохновляет. Кстати, у нас в храме нет (похитили) «Входа в Иерусалим». Попомните!

Храни Вас Бог

Ваш прт. А. Мень
-------------
[1] «На пороге Нового Завета»

======================================

11/IV 75

Дорогой о.А.!

Только опустила Вам письмо, как получила «памятку» о посте. Спасибо! Конечно много пользы могу извлечь для своей духовной жизни. Каюсь — что первое, едва уловимое, движение души, на котором себя поймала, когда стала читать — было какое-то противление. Вероятно это, если не гордость, то самость. Конечно, потом, вчитавшись — поняла всю пользу, и почти все осуществлять стараюсь на практике. Только думаю, что есть вещи, которые не всем одинаково можно рекомендовать — как и в медицине не может быть одинакового лекарства для субъекта с повышенным кровяным давлением и с пониженным.

В моем возрасте жизнь уже мало интересует, и надо скорей себя заставлять (из любви к людям) не терять окончательно к ней вкус. Ну, да это мелочь, и не в этом все дело. Впрочем, есть области, к которым и этот рецепт применим! Поняла также, что может быть музыка поста и в уединении, и без церковных служб, и она мне даже более подходит и более приемлема (не люблю длинных служб и не вижу в них пользы для души). Стараюсь применять посланные Вами советы к своему образу жизни. Стыдно мне стало, что заняла Ваше внимание такими длинными рассказами о себе. Но две вещи хочу сказать — и обратить Ваше внимание: во-первых, то, что пришла я к Вам не непосредственно от о. Сергия, а после его смерти было у меня много блужданий, и второе — что люди делают ошибку, считая, что глухой — это «который не слышит», а дело сложней (об этом читала однажды в одной английской книге о глухих). Для молитвенных размышлений мне трудней всего (я их очень оценила, хотя пока больше за раз 10 мин. не выходит — может быть, неудачно выбирала фразу?) выбрать фразу: акафисты я не люблю, лучше всего — из Евангелия, но все же пока на полчаса не выходит. Но с другой стороны, зная свою бунтарскую натуру — думаю, что я должна именно сама находить тему. Читаете ли Вы по-французски? Мне очень много дает — и я читаю всегда ежедневно одну главку — книга «Jesus» (автор «un moine d’orient») и «Le visage de lumиre»[1]. Жаль, что получила памятку лишь на 4-ой неделе. Постараюсь догнать чтение Евангелия, хотя оно всегда возбуждает массу вопросов, вот хотя бы гадаринский бесноватый и вообще бесноватый. Ну пока на этом кончу, простите, что снова заняла Ваше внимание, знаю, какое у Вас сейчас (пост) трудное время.
-----------
[1] «Иисус» (автор — «восточный монах») и «Лик света» (фр.)

А я запуталась в своем (всегдашнем!) уединении и болезни, и с трудом нахожу в себе покаяние. Впрочем, и в этом памятка мне очень помогла!

Храни Вас Бог!

Ваша с. И.

Франциска Сальского совершенно не могу читать, сколько ни пробовала!

P. S. О чтении Евангелия должна добавить, что это не значит, что я его вообще не читаю — читаю всегда, но, конечно, помалу. А в таком количестве проблемы так и растут, как горы, но с другой стороны — получается «музыка», если не на них делать ударение. Простите, что так много говорю о себе и о своей болезни — ее очень мало кто понимает, даже врачи. Вот, например, приходится, — и это не мнительность, а профилактика — беречь свою психику. А это все так сплетено с духовной жизнью!..

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил Ваше письмо, где Вы снова говорите мне о своих сомнениях, касающихся Евхаристии. Попытаюсь, как смогу, ответить Вам и Вашему знакомому.

Прежде всего — Евхаристия установлена Спасителем и была настолько дорога и важна для Него, что Он заповедал всегда совершать ее Своим последователям. Это — первое, после крещения, таинство.

Уже одно это заставляет нас относиться к нему с особым благоговением, даже если мы и не все понимаем в его сущности. Это Его воля, Его желание.

Форма, которую Он избрал, была далеко не случайной. Как Вы знаете (хотя бы из книги Л.Буйе), основой ее служили молитвенные братские трапезы в ветхозаветной Церкви. Трапеза вообще издревле была самым интимным и светлым символом единения людей. Когда иудеи собирались на такие трапезы, они знали, что Господь невидимо присутствует среди них. Это первый аспект — трапеза.

Второй аспект — Жертва.

В чем заключался смысл жертвенной символики с древнейших времен? Жертва была знаком единения с Высшим. Она тоже понималась как трапеза, на которой присутствует Божество (или его представитель в виде символа). Часть жертвы сжигали, часть шла на трапезу, шла людям, собравшимся у стола или очага. Жертвенное животное было эмблемой Бога, который входил в самые тесные отношения с людьми.

То, что это было связано с принятием пищи — тоже не случайно. Ведь принимая пищу, человек причащается силами природы, силам мира. Через пищу мировая энергия входит в человека и поддерживает его бытие. Поэтому и сам акт принятия пищи всегда понимался как священный и поэтому в жертве был элемент трапезы. Подобно тому, как в пище мы приобщаемся стихиям, так и священная трапеза есть символ (вполне реальный!) причастия Божественному. Отсюда — пасхальный Агнец и иудейский седер, на котором он присутствовал как часть трапезы.

Третий аспект связан с кровью. С глубочайшей древности у многих народов кровь была символом жизни. Ритуалы с участием крови делали его участников членами одной семьи, «кровными родственниками». Этот символ был принят и в иудействе. Когда Моисей кропил народ кровью жертвенного агнца, он тем самым соединял народ в духовную и кровную общину. А поскольку Агнец был посвящен Богу, она становилась общиной Божией (кагал Ягве) или Церковью — экклесия, что есть греческий перевод еврейского слова «кагал»).

Жертва Божия, вхождение Творца в мир падший, исполненный страдания, есть четвертый аспект таинства. Христос отдает Себя миру. Он становится Сам Агнцем, который соединяет Небо и землю. «Тако возлюбил Бог мир...»

Плоть и кровь — на языке Ветхого Завета означает бытие живого существа в целом. Плод человеческого труда, вино и хлеб, есть залог жизни, ее условие. Но, освященные присутствием Христа на трапезе, они становятся Его бытием, Его кровью и плотью. Это чисто духовное значение таинства нельзя толковать натуралистически. Присутствие Плоти и Крови и есть Присутствие как таковое, реальное Присутствие. Поэтому Христос говорил о Себе, что Он есть «Хлеб, сошедший с неба», поэтому Его жизнь (т.е. Кровь) есть сила, пронизывающая собранных во имя Его.

То, что в первобытных религиях было предчувствием и жаждой соединения с Высшим, то, что в Ветхом Завете было прообразом Богоявления, то на Тайной Вечери стало реальностью. И продолжаться она будет пока стоит Церковь, пока стоит мир. Последняя же Трапеза, вечная, будет уже в Его Царстве, которого мы все ждем и ради которого живем и трудимся.

Вот, в кратких чертах, что могу сказать я Вам об этом великом и драгоценнейшем из таинств, которое является для нас залогом Его пребывания с нами.

Всегда буду рад получить от Вас письмо. Когда приедете, дам Вам список подарков. Это было бы очень приятно для меня и всех моих (здесь у меня есть некая мысль — потом расскажу).

Всегда Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Простите, что загрузил Вас, но ничего страшного, если и к будущему году поспеет. И доску я достал — вот уже неделя. Но никто из девочек не приезжал (я думал: вот, вот...) Главное: не спешите и не тревожьтесь. Дело ведь в том, чтобы было, а не в том, когда. Берегите себя для нас хотя бы.

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

8/VI 75

Дорогой о.А.

Спасибо Вам за все…

Иногда я завидую тем, кто может с Вами «разговаривать», исповедуется... а потом думаю, что, может быть, так и надо (хотя письменный разговор часто трудноват и «недоразуменив»), и чувствую, что имею от Вас еще что-то, кроме молитвы (и благодарю за это Бога и Вас) и без разговора, а ведь еще и сколько писем имела… А говорю-то не то, что надо!.. Как-то зимой Вы мне (так добро!) писали — «пишите мне все Ваши горести и радости, тогда легче о Вас мне молиться» — и мне самой так хочется часто, чтоб Вы все знали обо мне. Но когда вижу, как Вы заняты — то только и желание не затруднять Вас!.. Простите меня за все! Как мне стыдно, что так «обскулила» свое послушание, возмутительно! Как искуплю?!

Простите, что еще затруднила Вас последней беседой, когда приехала с Катей — думала, во-первых, что, может быть, я ей неправильно объясняю (ведь я еретичка!) и собью ее с толку (но она мне сказала, что Вы все так подтвердили, как я ей) а во-вторых — что может быть будет легче Вам ей все сказать, а она мне напишет — ну, только отчасти это вышло, но все же вышло. Но все же я продолжаю делать по-своему, м.б. немного не так, как надо, но поскольку Вы говорили, что все очень индивидуально, и поскольку мне это дает что-то — может быть, это и ничего.

Это письмо пишу не для ответа, вопросов не ставлю, так что не затрудняйте себя «отвечать», я только огорчусь, что Вас затруднила. А при случае хочу Вам немного рассказать, как я рисую. Может быть, даже напишу это вроде завещания и объяснения моей жизненной задачи — и дам Вам прочесть. Может быть, Вы заметили, что я это делаю немного иначе, чем те, кто этим же занимается, и мало кто меня понимает (и м. б. и одобряет?) В молодости я м. б. чаще даже халтурила, спешила. Вот Вы мне написали — не важно когда, а чтобы было, а для меня еще — и хорошо бы было. Но это хорошо не всегда совпадает с тем, что «специалисты» считают хорошо, а чтоб выразило то, что я чувствую, и поэтому я очень часто скоблю и делаю заново. Вот и Ольга (для Вашего храма) совсем была готова, но я чувствовала, что я «солгала» (часто и почти всегда первоначальный рисунок, почти набросок карандашом для меня правда, почти «натура», которой я должна держаться), и я ее соскоблила и сделала заново. Это я Вам как-нибудь продемонстрирую с материалом в руках. Странно то, что в критике моих работ (и в поощрении их) мне часто помогает один художник, муж Светланы, у которой я живу.  Он совсем не церковный, но настоящий художник, и очень ценит мои работы. Они оба создают мне здесь условия для моего рисования — отдельная комната, которую оберегают от посягательств своих многочисленных друзей. Очень мне грустно, что NN пропал из моей жизни, т.к. мало кто мог так же понять меня. Простите за болтовню! Спасибо Вашей чудесной маме за чудный прием незаслуженный…

Храни Вас Бог.

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получив Ваше письмо, я хочу еще и еще раз сказать Вам о том, какое значение для нас, для меня имеет Ваше участие в нашей жизни. Я не буду говорить о принципах иконописи, о Вашем отличии от других мастеров. Полагаю, что еще рано здесь что-либо решать. Стиль не изобретается, а создается постепенно. Для этого нужно, чтобы художники разных оттенков трудились и трудились. Тогда что-то начнет выкристаллизовываться. Одни считают, что надо строго следовать старым образцам, другие — сильно их модернизировать, третьи проводят эту модернизацию умеренно, четвертые — вообще считают, что не нужно оглядываться на традицию. Я же думаю, что в совместной и параллельной работе всех будет создаваться облик икон. К какому разряду Вы себя относите — решайте сами. Но я думаю, что дело не в этом. Многие теперь (реставраторы и пр.) вполне овладели техникой «темперной живописи», но для них это в целом, так сказать, «искусство для искусства». Подлинная же храмовая живопись никогда такой не была. За ней всегда стоял дух, идеи, искания, церковное творчество. Это-то и ценю я в Ваших работах. И еще одно: то, о чем я уже писал Вам как-то. Ваше участие для меня есть осуществление духовной связи с тем поколением, которому мы много обязаны. Мы все выросли на той почве, которая, хотя географически оказалась удаленной, но внутренне — очень близкой. Невозможно переоценить ту роль, которую играло и играет для нынешних поколений наследие о. С. Булгакова и всей этой плеяды. Они дали обильную и необходимую пищу для тех, кто вернулся в дом Отчий теперь. Итак, разрыв преодолен, и как знак его — Ваши труды.

Относительно деталей нашей практики, Вы правы, памятуя об индивидуальных путях. Мы ведь очень далеки от нивелировки. Рад Вас всегда видеть у нас, так что здесь все совпадает. Потеря Ж. мне тоже очень тяжела. Но я как-то уже смирился с этим. До меня все время доходит, что он, увы, не стоит на месте в своих внутренних смутах, а постоянно углубляется в них...

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

20/VII-75

Дорогой о. А.!

Вам трудно с такой старушонкой дело иметь: то говорит о том, что было 20–25 лет назад, то 10, а то вдруг о том, что вчера!

Итак — сейчас — только о том, что последние 4 дня — хотя в нашей жизни каждый день всегда связан с нашим прошлым: у меня сильное обострение нерва, такие боли, что почти есть не могу,  голодна — а есть так больно, что не выдержать (вот об этом я и говорила, когда спрашивала Вас — не заменяет ли нам, старым и больным — пост — болезнь и старость? только физический пост разумела). Стараюсь думать о страданиях Христа, проэктировать свои боли на это — но очень трудно: все внимание сосредоточено на том, чтоб их избежать. Когда думаю о том, как Вы советовали — чтоб страдать за кого-то — начинаешь с одного, потом уже хочется и за кого-то другого, и так понемногу хочется за многих, многих, за всех, за кого молишься.

Конечно, всегда ищешь внешнюю причину обострения (внутренне, по Вашему совету, понимаю, что это мне послано взамен тех подвигов, которых не совершала, а более конкретно еще связано с моим «отходом» много лет назад) — какой-нибудь шок его вызовет, и потом уже ничем не остановишь, оно идет своим путем. Правда — это лето я, кроме всего прочего, допустила неосторожность — совсем не гуляла, а воздух очень важен, а особенно последние 2 недели сидела целыми днями над архивом отца. Но кроме того я заметила, что все лето мне каждый раз было хуже, когда я была в квартире не одна (очевидно, уж очень избаловалась полным одиночеством и стала недотрогой), потом опять понемногу налаживалось, когда я оставалась одна. А тут вышло так последний раз, что я получила от сестры грустное письмо, что Саша (сын ее) все не может получить отпуск, а его жена (зовут Светлана, как и мою хозяйку!) уже его получила, и, никого не спросясь, ни с кем не списавшись, взяла 3 билета в Москву, якобы чтоб ехать одной с детьми куда-нибудь дальше, не дожидаясь где-нибудь поблизости в горах, пока С. получит отпуск, чтоб ехать вместе. Надо сказать, что эта сноха — крест моей сестры. Дети любят и бабушку, и маму и папу, но мама — непонятный авторитет. Всем пришлось смириться перед совершившимся фактом, а мне ничего не оставалось, как телеграфировать им, что квартира свободна, чтоб им дать удобный приют. Они приехали, и с увлечением осматривают Москву, моей крестнице Кате — 9 лет, Андрею — 14, и м.б. подождут, пока папа получит отпуск и их догонит. Надо сказать, что я никогда не вмешиваюсь в недоразумения и отношения сестры со снохой и сохраняю с ней корректные, но далекие отношения. Возможно, что эта необычная обстановка — ведь старушки живут, как машина — по привычкам — видеть их здесь (а привычка — молиться за них на расстоянии), а м. б. какое-то напряжение в подсознании от всего, что связано со снохой, сыграло роль, но мне вдруг стало очень плохо, так, как давно не было. И вся радость видеть детей, которых я очень люблю, омрачена моей болезнью. Но, может быть, это тоже правильно для меня — для моей хоть и личной (которую о. С. всегда считал правильной даже для монаха), но все же — монашеской любви. Забыла сказать, что сноха — уйгурка, но сестра научила, с разрешения С. (который в свое время был воспитан церковно, и конечно, подспудно остается верующим, но его положение, как ученого — очень трудно), детей молиться и беседует с ними на духовные темы. А теперь еще хочу о проблеме Вашей тети, которая есть и проблема м. Бландины (писала об этом зимой, но ни девочки, ни Вы не поняли, о чем речь) — хотя у последней это было только за недолгое время перед смертью, и чередовалось с проблесками рассудка, а у тети, как мне говорили, — 3 года?) Какая это ужасная проблема! Такие духовно высокие люди! Какие у Вас ответы на это?

А моя болезнь очень действует на психику. Когда у меня такие боли — я и читать ничего серьезного не могу. Молиться, конечно, очень трудно. А вообще — ведь все мы (и мы с сестрой особенно) всегда как-то внутренне боремся за «нормальность».

Простите за это письмо! Так хотелось вчера или сегодня поехать к Вам и передать, что обещала, но совершенно невозможно! Одно бы словечко от Вас! А если мне вдруг станет лучше — то, конечно, постараюсь приехать.

Храни Вас Бог!

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Думал, что Вы приедете, и поэтому не отвечал. Со-чувствую Вашей боли и молюсь, чтобы Вам стало легче. Я хорошо знаю, как притупляются силы духа, когда гложет немощь, порождая «уныние плоти». А тут еще и народ, к которому Вы не привыкли. Ну, даст Бог, все успокоится: боль и суета. Мы все очень благодарны Вам за большой подарок. Все его рассматривали, а я давал пояснения, кто да кто. Сделаем для Вас подходящий футляр. Не напрягайтесь в переписывании. У Вас ведь еще есть время?

Что касается болезни и поста, так ведь и по церковному уставу: «болезнь вменяется в пост».

Фото Ваше не переснял еще, фотограф не приезжал. Он в отпуске. Но хочу сделать побольше и пояснее, а то там Вас совсем не видно.

Повесть о матери Марии[1] прочел с большим интересом. Написано ярко и талантливо, а главное — очень умело обойдены подводные камни, и нигде нет грубых фальшивок. Разумеется, оттого, что это «светская» повесть, в ней есть пробелы, пробелы в самом главном. Но верующему читателю, а тем более немного знакомому с ее жизнью и произведениями, нетрудно эти пробелы восполнить.
---------------
[1] Повесть Е. Микулиной «Мать Мария» была опубликована в казахстанском журнале «Простор» №12 за 1973 г.

То, что Вы пишете о последних днях моей тети Веры Яковлевны, многих действительно смущало. Но я это все воспринял иначе. Она всю жизнь заботилась о нас, теперь наступило время и нам о ней позаботиться. Состояние ее субъективно не было тяжелым. Лишь иногда на нее нападала тревога, но она и всегда ей была свойственна. Приходя в себя, она с большой любовью и радостью встречала нас. Когда у нее еще теплилось сознание, я говорил с ней. Она считала, что ей хорошо. В каком-то смысле она ушла из жизни — до смерти. Я бы сказал, что она, не расставаясь с телом, прошла через чистилище. Быть может, это даже легче, чем по ту сторону. Не случайно, что никому из близких она почти не снилась. Я убежден, что это связано с ее быстрым «восхождением» в иные измерения. Она была подобна воздушному шару, который только трос удерживает от полета. Настоящая проблема — это: есть ли человек, когда мозг не работает. Я утверждаю, что есть, я это ощущал. Хотя ее контакт с миром был почти нулевой, она осталась самой собой. Замечательно, что в первое время, когда у нее наступило длительное просветление, она все помнила, рассказывала мне на исповеди. Но все это было — светлое и потустороннее.

Поправляйтесь и приезжайте. Буду ждать.

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

24/VII 75

Дорогой о. А.!

Спасибо большое за быстрый ответ, за внимание!

О переснимании фото слишком не беспокойтесь, не стоит больше беспокоить этого фотографа, м. б. найдется другой, но вообще это не обязательно. Если что-нибудь выйдет — дадите, пожалуйста, Элле[1]. Кстати — все не успеваю о ней сказать Вам два слова. Это человек, который очень серьезно относится к своей научной работе и проецирует на нее свое мировоззрение. Ее интересует проблема культуры и христианства. Мне кажется, что надо бы ее познакомить с Еленой Александровной, но бедняжка тоже, как и я, все болеет, но все-таки как-то держится.
---------------
[1] Элла Семенцова (Лаевская), искусствовед, прихожанка отца Александра.

Спасибо за утешение Вашего письма. Писала Вам о проблеме Вашей тети вовсе не потому, что она смущала Елену Яковлевну — я с ней об этом почти и не говорила, а потому, что та же проблема была у м. Бландины, и часто сейчас бывает. Вы прекрасно ответили.

Очень рада, что Вам понравился очерк о м..Марии. Совершенно согласна с Вашей критикой. Неточностей и пробелов, кстати, в ней не так много, как может показаться. Она была совсем другой тип, чем те, от кого ждешь какого-то иного стиля под словами: «мать Мария». И это очень поучительно: о. С. последнее время жизни очень часто настаивал на разнообразии типа святых, их пути и т. д. А у нас все еще бытует трафарет!

Что касается моей болезни — верю, что Ваши молитвы мне помогут, но боюсь, что это будет не так скоро, слишком уж нерв расшалился… Но мне теперь очень помогает, что, наконец, я ее связала с духовной своей жизнью (еще до получения писем отца Вы мне сказали, что я могу себе говорить, что этот [крест] мне замена тех подвигов, которые я не совершала, а, перечитав письма, а особенно последнюю исповедь, — я всем существом это ощутила), чего в начале болезни — лет 15–17 тому назад никак не могла. Я даже шарахалась думать тогда о кресте, порой боялась молиться, чтоб не углублять боль, единственное средство от боли считала — не думать, а молитва — это значит думать; а теперь я поняла, что молитва молитве рознь, и есть молитва, когда не надо думать, а только верить. Правда, в то время боли были такие неистовые, что я прямо себя человеком не чувствовала (в этих болях бесконечное различие оттенков и степеней). А сейчас я страдаю, и отчасти чувствую, что я в какой-то мере взяла на себя крест сестры. Не потому, чтоб у меня были бы со снохой хоть малейшие недоразумения, подобные тем, что у сестры, но это реальность любви христианской — не к тем, кто нам дорог и близок, а к тем — кто чужд и далек (а деток ведь я так же, как сестра, — конечно она, как бабушка, гораздо больше! — очень люблю!) — и м. б. потому мне и послано это испытание. Ел. Як. мне часто рассказывала, что она Вам говорила: «Вы рационалист!» а Вы ей отвечаете: «не рационалист, а реалист!» Вот я сейчас и воспринимаю все так, и чувствую Вашу поддержку. Но все же человеческие силы ограничены, и мне в жизни приходится избегать людей, которые мне трудны, чтоб не вызвать болезнь! Какая трагическая реальность евангельской заповеди о любви! Уверена, что Вы хорошо поймете это мое письмо, которое, как всегда, наполовину, если не на все 90% — исповедь.

А как Вам трудно — столько исповедей! И обо всех все помнить!

В начале сентября здесь м. б. появится Елена Ив.[1], человек также несколько связанный с моей биографией (хочу об этом сказать, т.к. в письмах отца будет упоминание). Она также, как и я, в молодости мечтала о монашестве в миру. И о. С. нас «посестрил», хотя мы совсем не знали друг друга и всегда жили в разных странах, она приезжала на съезды молодежи. Потом она сорвалась, вышла замуж, сын ее 8 лет умер в самых трагических обстоятельствах. Она — большой ученый, и вела всю жизнь подвижнический образ жизни (муж, конечно, давно остался в Польше).

А вот еще при жизни о. С. началась у меня монашеская дружба с одним крещеным (крестился 10 лет по собственному убеждению) евреем, мы мечтали о создании ордена — муже-женском монашеском. Потом он сорвался, женился на англичанке и теперь видный профессор, и мечтает о России как об обетованной земле (с чисто еврейским пафосом) — социализм и т.д. Вот сколько было всего! Река предполагала быть гладкой, а вышла довольно бурная! Храни Вас Бог!

Простите опять за многословие — все хочется Вам рассказать.

Я терпеть не могу всяких именин и воспринимаю их как суету. Вот м. б. такое письмо — вместо именин Е. Я.!
--------------
[1] Елена Ивановна Казимирчак-Полонская — монахиня в миру, после войны вернулась из эмиграции, где она, как и сестра Иоанна, входила в круг духовных детей о. Сергия Булгакова. Ученый-астроном.

======================================

Дорогой о. А.!

Если у Вас будут ко мне вопросы — напишите мне, пожалуйста, либо по почте, либо со случаем — мне передадут (и В., и Т., и К., и через Лену — жену Л. Н., которая у Вас последнее время часто бывает на беседах.

Очень спешила к сегодняшнему случаю (если он даст Бог выйдет — все мне так трудно, не имея возможности самой говорить по телефону) и потому некоторые слова еще не разобрала, потом это сделаю.

Если Вы не успеете прочесть все — посмотрите на стр. 43, 45, 47, 48 и 75[1] — не выпустить ли отмеченные слова — слишком интимно и лично.

Вот пока все об этом деле.

К тому же знаю точно, что он потом это изжил в таком виде.

Если даже наша встреча состоится (зависит от Вас, считаете ли ее нужной), то хотела бы, чтоб Вы ознакомились с этой рукописью до нее (если вообще будете с ней ознакамливаться!)
-------------
[1] Вероятно, речь идет о рукописи Ю. Н. «Отрывки воспоминаний» (болезнь и смерть о. Сергия), которая была напечатана позднее в самиздатском сборнике «Цветник». Опубликована в «Вестнике РХД» № 159

Передаю Вам в руки письмо, которое

не могу послать по почте

======================================

Дорогой о. А.

1) Каждый раз, как я ехала к Вам с тех пор, как получила из-под «географического» спуда мои воспоминания, которые Вы считаете важным и нужным вынуть из-под спуда, мне хотелось, чтоб Вы успокоили мои сомнения и мучения — не много ли лишнего в них и отсебятины, и все как-то не задавала Вам этот главный для меня сейчас вопрос. Очень Вас прошу — вычеркните при случае — а мне ответьте на мой вопрос, который меня мучает.

Вы мне всегда возражаете в моем страхе афишировать мою близость к о. С. словами — «это же не заслуга», но я не хвастаться боюсь, а боюсь гласности того, что требует silence and secret[1]. Кроме того — не производит ли впечатление, что я его в святые определила*?
------------
* В оправдание себе хочется сказать, что святых, пусть даже просто праведников, как Вы однажды его назвали, ведь гораздо больше, чем их признали, а важно показать, что может быть разный путь праведности — в наше время; может быть и святой ученый (мне кажется, что такой Аверинцев?)[2]

Когда Анат. Вас.[3] несколько лет тому назад «отредактировал» первый вариант «о Свете» — он выбросил все, что ему показалось, по-видимому, «экзальтацией», но теперь я вижу, как все выпущенное им важно, и как это все правда и нужная. А Вы что думаете?

И не напыщенно ли слово «апофеоз»?

2) Когда я переписываю о его «работе» и сравниваю с Вашей — мне как-то стыдно делается.

3) Елена Ивановна уже несколько лет пишет книгу (!!) об о. Сергии. Я ее не видела и не читала (Наташа ее критикует). Боюсь, что она взяла на себя не посильную ей задачу, не говоря уже о том, что она его все же мало знала (хотя из-за него и за него сидела!!!)

Теперь я хочу ее просить, независимо от ее книги, написать «Мои встречи с о. С.» И тогда это можно было бы, м.б. , включить в наш сборничек?

4) Как Ваша работа для детей? Как это безумно трудно! Именно создать, как Вы сказали. Католические издания мало помогут!

5) Бесконечно Вам за все благодарна, сожалею, что все эти дела отвлекли мои с Вами встречи, и я недостаточно поучилась у Вас.

6) В последний раз Вы меня спросили: как Льюис? Вы, очевидно, забыли, что Вы мне его давали, и я в восторге его Вам вернула, а потом Вы спросили — что мне подарить, и я попросила «Баламута»[4], и Вы мне его подарили, но я боюсь, что я лишила Вас <возможности> давать его другим?!

7) Володю беспокоить с посылками мне через Светлану — не надо, я же ее познакомила с Эллой, так что все через Эллу. Но случаи бывают очень случайно.

8) Не удивляйтесь, что я Марии сделала большую икону — сейчас очередь диктуется только тем, какие у меня под рукой залевкашенные доски (а для «пар» у меня здесь их нет), и мне было удобнее, чем тащить это доску в Ташкент — сдать ее здесь, к тому же я рискнула залакировать шеллаком — он сохнет сразу, но я в нем не уверена! Это не олифа!

9) Счет пар меня бы интересовал только, чтоб ужаснуться, как мало я Вам сделала!!!

Простите старушонку, что задерживает Вас чтением этого письма! И сразу по прочтении его разорвите.

10) Элла ставит вопрос — не должны ли мы отпечатать на машинке (сперва) все и дать Вам для дальнейшего уже в натипованном виде? Главное соображение у нее не только чтоб Вам помочь, но что она боится, что мы их не получим, если не поможем!!! (Жадная!)

11) Элла мучается о матери, но единственный, кого м. б. мать стала бы слушать, — это Вы, т. к. Вы — еврей, но к Вам она ни в коем случае не поедет, а звать Вас к себе — Элле — неудобно, и она не уверена, что мать Вас не выгонит (мать в детстве пережила погром, впереди которого шел священник с крестом(!!!) Но при этом Элла считает, что ей до христианства — вот, вот, только подтолкнуть... Посмотрим.

12) Меня очень заинтересовало, что в описании Света у старца Амвросия присутствовавшие переживали счастье. Именно поэтому — нельзя выкидывать из моего описания Света наши переживания — тоже счастье в связи со Светом.
-----------------
[1] молчание и тайна (англ.)
[2] Здесь и далее примечания в письмах, обозначенные звездочкой, принадлежат Ю. Н.
[3] Анатолий Васильевич Ведерников
[4] К.С.Льюис, Письма Баламута. В те годы самиздат.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Я вернулся с Кавказа. Был у грузинского патриарха, в Эчмиадзине, в армянской Академии, в Харькове (там даже служил и проповедовал). Теперь наше общение (письменное) восстанавливается. Напишите сначала, как Ваше давление, глаз, нерв и пр. Много у Вас теперь корней в Москве. Многие Вас помнят и молятся.

Храни Вас Бог

Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Сон Ваш не случаен. Просто узы молитвы и памяти слишком крепки, чтобы их могли ослабить расстояния. Передайте сестре, что и ее всегда помню. Не забывайте и Вы всех москвичей. Это ведь тоже теперь «ваш» город.

Храни Вас Господь.

п. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Помню, молюсь, всегда тоже чувствую Вас рядом. Очень надеюсь, что болезнь не будет прогрессировать, что Вы сможете и дальше творить. Но еще важнее, что Вы оказались для многих нужным человеком. Большего счастья нет. И не корите себя, что «недостойна». Никто из нас недостоин. Но Он действует в нас. Через скудельные сосуды. Храни Вас Бог.

Ваш пр. А. Мень

======================================

29/11 — IX 75

Дорогой о. А.

Сегодня как раз и есть мои «именины», и день пострига*. Но в храм я не еду, там будет невыносимое для меня язычество (в своем месте, я знаю, что в язычестве есть своя правда, но не в этом и не так) — весь храм будет уставлен столами с кутьями, виноградом, конфетами и булками — о Предтече и помину не будет, лучше посижу дома (тем более что спешу с подарком к 13/X, м. б. поспею,** особенно если смогу послать не через девочек, а прямо, но конечно, есть риск, что пропадет — об этом просила поговорить с Вами — Эллу, уезжая, и je lirais un trиs beau livre de Danou sur Jean Baptiste, que j’ai, heureusement, on m’a fait cadeau il y q.q. annees[1].

Не люблю «именин», и как раз такой день, как сегодня, не располагает к обычному «празднованию», в котором все же много суеты. А завтра — именины Алика. Не знаю, как он их проводит. Простите — mais c’est plus commode de le nommer ainsi[2]. И я никак не поздравила его! Это мой грех — не умею. Перед моим отъездом меня очень утешила Св. Она сама (это для нее уже очень много!) заговорила со мной о нем, сказав, что надеется, что создастся с ним контакт у нее теперь, благодаря тому ее предложению, которое я Вам передавала. Смущают ее 2 вещи: во-первых, она стесняется (это для беседы, о которой она, повидимому, мечтает, и высказывалась по этому поводу) и работа…(конечно, не в смысле perte de temps![3])*** Здоровье мое все так же — т.е. пока что не болит само, но и говорить и кушать больно, м.б. надо как можно меньше говорить — что я и делаю — но все же людям проявить внимание можно только, сказав им что-нибудь. Но эта боль при еде — как некое memento-mori, и спасибо Вам, что научили меня правильному духовному отношению к этой боли (выдержит ли оно в случае сильного обострения — не знаю).

Отвечать на это письмо — не надо! Кстати — не может быть, что уже сделала 30 пар! м.б. 30 — отдельных персонажей, так что пар — 15? Во всяком случае — пишите! Ведь когда я была у Вас в начале лета — Вы сказали, что надо сделать еще 20 пар. Где же их имена?

Молю Бога подольше сохранить все, чему Вы меня научили и что мне дали просто фактом общения с Вами.

Храни Вас Бог! Ваша недостойная старушка.
--------------
* и праздник нашего неудавшегося «сестричества»!
** 2 суток — мокнуть клею, 2 дня — левкасить, только завтра — рисовать!
[1] я бы почитала прекрасную книгу Дан. об Иоанне Крестителе — которая у меня, к счастью, есть — мне ее подарили несколько лет назад (франц.) — вероятно, речь идет о книге J. Danielou. Jean-Baptiste Temoin de l’Agneau. Paris, 1964
[2] но удобнее его называть так (франц.)
[3] потери времени (франц.)
*** Я сказала, что если редко — то м. б. и ничего.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Увы, я так Вам сочувствую в Ваших переживаниях «языческого» в наших храмовых торжествах. Но здесь есть один аспект, который не следует забывать. Сейчас дуют сильные и холодные ветры. Возможности выращивать много хрупких и прекрасных цветов почти нет. Весьма важно, чтобы хранились корни. А они — иррациональны, темны, народны, по-язычески грубы и чувственны. Однако всякая культура, в том числе и церковная, вырастает на этой почве. Будем же терпеливы. Пусть толкутся, носят пироги в храм, пусть все это копошится; придет день, когда вновь поднимутся деревья, раскроются цветы и вызреют плоды. Корни всегда безобразны. Если бы остались одни цветы и плоды — они не долго бы выжили. Люди тонко устроенные плохо выживают в таких обстоятельствах (я имею в виду нечто массовое). Один историк сказал, что культура вырождается, когда отрывается от земли. Грубые крестьяне — та почва, из которой выходят Эсхилы и Цицероны, хотя сами эти крестьяне культуры не создают (или создают лишь ее зачатки). То же самое можно сказать и о Церкви. В годы безвременщины на темных «язычницах»-старухах многое удержалось. Это не культ «народа». Глупо отождествлять корни с цветами и плодами. Но все же...

Дай Бог Вам сделать то, что задумано. Остальное скажу потом.

Рад был, что смогли пообщаться летом. Надеюсь, доживем и снова встретимся.

Храни Вас Бог

прот. А Мень

Р. S. С Эллой о ее матери мы еще не говорили. Надеюсь, это впереди.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Радуюсь на Покров и поздравляю Вас с праздником. Большое Вам спасибо за все. Что касается Ваших трудов другого рода, то, конечно, было бы очень хорошо их дополнить имеющимися материалами. Но не знаю, доведет ли он все до конца. Ведь он очень разбрасывается. За это время брался за несколько разных тем и ничего пока не довел до конца. А учитывая медлительность его темпов во всем, боюсь, что это все очень затянется. Быть может, нам удастся как-нибудь обойтись без него. Но есть еще одна проблема, которую Вы затронули. Особый «жанр» записок, который не укладывается в научные материалы к биографии. Быть может, дополнительные материалы пойдут в приложения. Вообще же это очень важно, а по теме вполне нейтрально, так что нет оснований для излишней осмотрительности. Мы с Эллой еще поговорим всесторонне. Главное, чтобы было собрано и стало «достоянием». (Еще меня интересуют еще один кн. Владимир и муч. Ирина).

Разумеется (теперь — уже о другом!), Вам нужно приспосабливаться к своим нуждам и совсем не обязательно идти в толкучку. Я писал о нашем «язычестве» в общем порядке, а не для того, чтобы предложить Вам постоянно подвергать себя мучениям. Я хорошо знаю психологию настырных бабок: они считают себя хозяевами и немного ревнуют к неофитам. Им хочется показать, что они «свои», все знают, а на самом деле — ничего. Вот и выходит, что они пристают с мелочами — единственным, что сохранилось в их бедных головах. Будем к ним снисходительны. Что касается «критики» — она при всей своей справедливости должна в большей степени становиться у всех нас «самокритикой». Если нам что-то не нравится (как нашему знакомому), мы должны не других обличать, а сами действовать соответственно. В забвении этого — его ошибка. Это относится и к его призывам: творить. Видишь, что мало творчества — что болтать попусту: твори сам. Лучший способ помочь делу. Он же сел на этого конька, чтобы себя обелить и оправдать (м.б. подсознательно). Вот и вся разгадка. Вот притча: в семье, например, мало доброжелательства; и один из членов, заметив это, стал с гневом всех обличать. Пустое дело. Лучше было бы, если бы сам постарался проявить это доброжелательство. Простите, что пишу вещи элементарные. Но в них вся суть. Меня самого часто подмывало к всяческим протестам, но я на практике убедился, что надо это сдерживать, чтобы трудиться над позитивным. Что было бы, если слуги из притчи о талантах, вместо того, чтобы их умножать, все силы посвятили бы упрекам в адрес закопавшего его в землю. И сами ничего не успели бы, и его бы бесплодно раздражили. Они действовали на него примером, а что он оказался ленив — это его вина.

Ваши мысли о земном исходе мне близки, хотя я и моложе Вас изрядно. Будем жить сегодняшним днем, как заповедано, помня и чувствуя, что в исходе — великое раскрепощение и освобождение. Будем растить крылья духа еще здесь, насколько позволяют наши малые силы.

======================================

С любовью Ваш прот. А. Мень

2/XI 75

Дорогой о. А.

Очень рада, что мои подарки понравились. Месяца через полтора, даст Бог, м. б. уже пошлю еще. А вот Вы мне обещали тоже кое-что подарить — помните, мы говорили о Барро? А вот сейчас одна моя ташкентская знакомая возвращается из Москвы в середине ноября — об этом я написала Элле и Светлане, так что если у Вас есть какая-либо возможность передать одной из них мой подарок — то сделайте это, пожалуйста, немедленно, чтоб не пропустить случай. М.б., Володя мог бы отвести Светлане, так как у Эллы всегда все распределено и она может Вас не увидеть сейчас. А подарок самому Володе теперь собираюсь приготовлять, и надеюсь послать в следующей посылке. Теперь о другом, т.е. о Рождестве. Когда Вы мне сказали о Дионисии — я все не могла его достать (еще в Москве), а потом «самонадеянно» решила — и не надо! Все равно, раз там Божия Матерь сидит — это будет (по традиции так всюду было) не «Рождество», а «Поклонение волхвов», и то и другое у меня есть в подлиннике строгановском. И стала я размышлять. Нет более важного праздника для нашей веры. И в то же время — нет праздника (и его изображения и в словесных — колядках — и в живописи) более обросшего фольклором. Сама я в далеком прошлом много «грешила» этим фольклором: в руках современных снобов фольклор часто превращается в снобизм — и нет ничего более противоположного реализму веры, чем снобизм (делала я тогда, для заработка, поздравительные открытки — сплошной снобизм, имевший большой успех среди этих снобов). Тут я вспомнила одно речение Пеги, которое мне сообщил наш общий знакомый (одно из тех, за которые он цепляется для самооправдания!) — «есть вещь более ужасная, чем душа нечестивая — это душа привыкшая». Ну — это в скобках. Но потом, вспомнив все это и вернувшись к обычной композиции — я поняла (я ее делала тоже часто, классическую, не снобистскую) правоту критики Ваших прихожан — и поняла, что для реальности нашей веры (которая есть главное в Вас, в том, чему Вы учите, в том, я думаю, в большой степени, чему я у Вас учусь) необходимо высвободиться из классической композиции — и стала искать совсем по-своему (ну, Вы увидите, напрасно, пожалуй, рано я об этом пишу, надо бы подождать посылку!) Хотя со всеми элементами, исключив многое (старика с палкой, купание младенца и т.д.). В молодости я иконы делала очень свободно (это только об иконах — те поздравительные картинки — это параллельная работа!), потом — более традиционно, сейчас хочется опять большей свободы, раз уже все «впитано». Ну, вот в основном об этом. Если можно — сохраните письмо, чтоб перечесть когда получите посылку — тогда поймете!

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Надеюсь, что все у Вас проясняется и серьезных опасений нет. Дай Вам Бог сил. Только не напрягайтесь! В парах я уже сам немного запутался. Мудрено ли! На очереди пр. Сергий и Александра-царица. Николая и Ирину я получил. Владимира и Ирину жду. Письма[1] и прочее очень вдохновляют. Вместо Барро я пошлю Вам другое, но гораздо лучшее на эту же тему. Только надо успеть передать. Когда я говорил об Успенском, я должен был бы показать Вам репродукцию. У меня была. Но я уверен, что Вы и так все сделаете прекрасно без всяких фотографий. Только бы здоровье Ваше было в порядке. Берите пример с нашего о. Г[2]. Он ведь больше, чем на 10 лет Вас старше.

Я думаю, что Ваше творчество внесет определенный вклад в современные и очень существенные поиски новых форм в искусстве. Тут ведь проблема на проблеме. И о реа-символизме Вы очень хорошо сказали. Ведь в самом деле тут не одна условность, а «образ». А вместо фольклора лучше обогащать декоративные элементы. Они вяжутся с соответствующим интерьером. Да и праздничность придает.

Господь да укрепит Вас в немощах и трудах.

С любовью Ваш А. Мень

С надеждой на встречу летом.
-------------
[1] о. С. Булгакова
[2] Отец Григорий Крыжановский, в те годы настоятель новодеревенского храма

======================================

10/XI 75

Дорогой о. А.

Давно собираюсь написать Вам исповедное письмо, хотя сейчас оно как-то стало вроде не актуально, т.к. больше живу настоящим моментом — а он заключается в ожидании переселения в больницу, чего по малодушию своему страшусь, вспоминаю слова о. Александра Ельчанинова, как наша духовная жизнь не выдерживает испытаний, как немощна оказывается при температуре 40°. Умом даже понимаешь часто, почему и как послано то и другое, но сердцем отстаешь, видишь вдруг, что оказывается, что вся твоя молитва — были одни лишь слова, а духом не можешь сделать настоящего молитвенного усилия… И я вижу себя идолопоклонником: хотя даже Христос искал уединения для молитвы, однако в моем искании уединения (и наслаждении им) оно порою превращается в мой «божок», и в конечном счете я сама свой «божок»… Что касается исповеди вообще — и думаю, что этот вопрос остается актуальным независимо от событий моей жизни ближайших дней, но дело вот в чем: во-первых, — наш «новый» очень оказался добросовестным, «общей» — не признает, а если стараться причащаться хоть раз в месяц — то такая частая исповедь превращается немного в «откровение помыслов», как называлось в практике монастырей, и я не знаю — что говорить? М.б. я не умею каяться, не вижу своих грехов, но тут вопрос: кто-то сказал, что каяться надо так, чтоб изменить свое поведение в названном грехе. Если я буду каждый раз каяться в ленивой молитве, и все так же лениться молиться — то это неправильно (?) Но тут еще и другое: есть вещи, которые видишь в себе и стараешься, обнаружив их, сразу измениться — надо ли их потом повторять на исповеди? Вот эти вопросы меня смущают. Постараюсь, когда будет опять возможность, сделать так, как Вы посоветуете. У нас зимой поездки в храм очень осложняются гололедицей, даже если я буду более или менее здорова и дома. Но хотелось пока все это Вам высказать. Наряду с чувством своей слабости и бессилия, бывают минуты самомнения, думаю — почти бесовские, т.к. доходит до того, что кто-то скажет, что кому-то, о ком я даже и не молилась, стало лучше, как промелькнет мысль — это по моим молитвам (!!!) Но какое-то чувство самодовольства (о.С. часто на исповеди утешал — не «само» — а «довольство») бывает нужно (?) для какой-то опоры? Может быть, именно — довольство? отделяя его от «само»? Как же я буду на исповеди называть все эти тонкие оттенки ему? При чувстве «довольства» — думаю: «кто-то за меня помолился», а также стараюсь благодарить за все хорошее, что есть, а его ведь много!! — Бога!

Вот, если что-нибудь из всего сказанного Вас заденет — буду рада услышать Ваш отклик. Пишите как всегда. Моя сестра будет иногда ночевать в моей квартире и привезет мне письмо, если я задержусь в больнице. Поговаривают об [письмо обрывается]

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Еще не получил Вашего презента, но уверен, что он послужит для всех радостью. Всегда рад получать от Вас письма: ведь у нас есть что друг другу сказать. Если я иногда и задерживаю ответы, то лишь по техническим причинам. Вы на это не обращайте внимания.

Вы правы. Иной раз, когда делишься внутренним и сокровенным — наступает опустошение. Но это не дает нам права молчать. Ведь в конце концов дело не в нашем красноречии и духовных силах. Иногда совсем слабый голос, но за него говорит Некто. Я вспоминаю изверившегося аббата, героя романа М. дю Гара, который говорит с больным и еле-еле лепечет из-за своего маловерия, но больной слушает его жадно и слышит нечто большее. Дю Гар несколько шаржировал эту сцену, но в ней есть глубокий смысл («Не нам, Господи, не нам...») А метание бисера происходит тогда, когда мы, глухие к состоянию другого, говорим с ним эгоцентрической речью, тогда получается разговор на разных языках. Ведь «дар языков» — это возможность говорить душа к душе. Это не всегда бывает. Если нет возможности — лучше намек, косвенные слова, обозначение того, что есть Иное, Тайное, Высшее.

Фото я могу прислать. Но то, где мы с Вами, до меня еще не дошло. Не помню, кто снимал. Поэтому не знаю и того, что есть у Вас. Вообще это все ерунда. Книгу о страдании я давно передал. Когда дойдет до Вас — не от меня уже зависит. Жаль, что не успел ее переплести.

А на вопрос Вашей больной: хорошо бы сказать, что Страсти были высшим проявлением со-страдания. Он и так страдает в каждом и с каждым страждущим существом. Он как бы связан нитями со всем Его бытием. Об этом (правда, не очень сильно) говорит священник в «Чуме» Камю. Мы ведь иначе и не можем представить Бога-Любовь. Она не отделима от сострадания. Мыслить Его как бесстрастно взирающего на муки мира мы не можем.

Поздравляю Вас с праздником Рождества. Надеюсь, что в этом году нам все же удастся встретиться.

Будьте здоровы и Богом хранимы

3/I 76    Ваш пр. А. Мень

======================================

7/I 76

Христос рождается!..

Имела благое намерение переписать письмо, да и не спешила посылать, зная Вашу занятость, особенно эту неделю… но, перечитав, опять вижу, что не смогу переделать, не умею, пропадет вся непосредственность. Простите! Надеюсь, что все же разберетесь! Повторяю, что говорила раньше — если что хотите мне послать или подарить — давайте Кате, она передаст Светлане, у последней бывают оказии. Кстати — Светлана мне еще летом говорила, что слово «феномен» (заглавие книги Тейяра) совсем не передает его французского значения (заглавия) — это надо переводить словом «явление». Вообще весь этот перевод (в изд. «Прогресс», кажется, 1966 г.) сделан очень плохо, и неточные слова. Кстати — не помню — в моих воспоминаниях есть ли слово «апофеоз» (о явлении Света Невечернего) или оно уже заменено было мною словом «явление»? Где только Вам встретится — заменяйте пожалуйста, мне об этом написал С. О.[1] , да я с ним вполне согласна, и во многих вариантах у меня так и было уже.
------------
[1] Сергей Осипович Фудель (1900–1977), известный церковный писатель. Много лет провел в заключении. Арестовывался в 1922, 1933 и 1946 годах.

Стыдно мне читать в Руководстве, что все дело в любви к Богу, а у меня выходит мое счастье, мое благополучие. За него благодарю непрерывно — но все же?.. Вот и сегодня — прочла чудные две проповеди отца на сегодняшний день, и вместо того, чтоб поехать кого-нибудь ими «утешить» (они мне в руки попали только в этом году), — «арестована» друзьями сидеть дома, т.к. дикий мороз и скользко очень.

Сейчас исполняю просьбу одного знакомого, очень далеко живущего, священника (Вы м..б. его знаете? о. А. Тур.): авось удастся послать — «Сошествие во ад» — и вот вопрос: почему там святые все, и даже Адам и Ева — с нимбами? Разве Адам и Ева тоже святы? Все не ясно!

Н. Н. вернулась на днях, еще ее не видала, далеко живу и снег. Она беседовала два раза подолгу с митрополитом Антонием и очарована им. В храм мне не удастся даже и завтра, как хотела (сегодня бы все равно не пошла из-за толпы) — транспорт ужасный и погода.

Храни Вас Бог. Давно обещали «воспоминания тети!»

с. И.

Жду новых просьб на фото!

======================================

18/I 76

Дорогой о. А.

Только сегодня опустила Вам письмо, и случайно узнала из писем, что в четверг Ваше рождение. Но это свое письмо смогу опустить только как раз в этот день. Но захотелось сказать еще несколько слов. Надо ли говорить, какое для меня имеет огромное значение знакомство с Вами, и как я благодарю Бога за то, что встретила Вас, и как благодарна Вам за все, что я от Вас получила и получаю. Лишь бы только мне мало-мальски быть достойной и мало-мальски оправдать все, что Вы мне дали, и простите за все, чем я могла Вас огорчить и утомить и тем самым быть одной из причин Вашего изнурения. Крепко любящая Вас во Христе

 с. И.

Верно ли я пишу Вашу фамилию?

======================================

1/II 76

Дорогой о. А.!

Недавно писала Вам и не предполагала так скоро опять беcпокоить Вас письмом, но вынуждена это сделать из-за недоразумения с подарком. Девочки мои напрасно подняли канитель! Ведь я вполне могу снова сделать подобную вещь, и нечего было Вас беcпокоить — выяснять — куда она попала! Я только рада, что Вы смогли, из-за этой ошибки, сделать кому-то подарок — и больше об этом и говорить не стоит! А та, кому я его предназначала, подождет! Время не должно играть роль для этих вещей, тем более что она не старая, и у нее малолетняя дочь! Вот и все! Пользуюсь случаем, что пишу Вам, чтоб всунуть в письмо проблему, которой в сущности годами меня мучает наша милая Нина Николаевна (слепая). Как только я начну ей читать вслух Евангелие, как на грех — всегда нападаем на подобные места: слова Христа о том, что спасутся только те, кто в Него верят и т. д. Я ей на это говорю, что о. С. в конечном счете даже говорил о спасении сатаны, она на это мне говорит: «но по Евангелию выходит иначе». Я ее умоляю не тормозить свою духовную жизнь «совопросничаньем», как у Барро замечательно: он рассказывал, что он держался вначале системы минимума, и на то, что ему пока непонятно или чуждо — не обращал внимания и шел своим путем, она мне на это — «тогда будет искажение». Ну я с этим-то сумела поспорить. Но все же на тот ее вечный вопрос о судьбе неверующих — если Вы что-то мне можете сказать — была бы Вам очень благодарна, хотя опять-таки — для себя у меня есть ответы, но м.б. Ваши мысли мне помогут. Вот пока все. Поспешу отправить письмо, чтоб опередить Вас, и Вы бы не стали беспокоиться писать и объяснять насчет подарка, который по моей вине попал не туда — я очень сбивчиво написала инструкции, т.к. бешено спешила запаковать и отправить посылку до наплыва новогодних посылок (накануне выходного дня на почте) и потому все так вышло. С нетерпением жду от Вас имена еще одной пары Ваших любимых героев, чтоб мне включить в эту партию. Напишите немедленно! Конечно, про запас можно и больше, но для одной уже готов весь материал, только имен не знаю.* Пока всего лучшего. Простите за беспокойство!

Ваша с. И.

Ваш подарок — спасибо большое — взяла лишь вчера (так надо было) и пока еще не прочла, но, кажется, это то самое, что читала два года назад (первообраз это как раз Свет!), и мне тогда не понравилось. Может быть, теперь и понравится!

Ваше отчество? (первая буква?)
---------
* а остальные — готовы.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Спасибо за письмо и за поздравление. Вопрос о восприятии Евангелия детьми — серьезный. Конечно, можно им кое-что пояснить. Скаеен, если возникает вопрос об ангелах, то сказать, что на самом деле они не такие, как их рисуют, что они могут являться в разных обличьях, что это духовные существа, которых люди воспринимают в виде образов, а иногда и без образа: свет, голос, внутреннее слово. Но все это не суть. Важно, чтобы они ощутили атмосферу Рождества, смысл события, а не частности. Для достоверности — можно немного рассказать о тех временах (как я пытался в С. Ч.[1]). Но нужно показать, что это не «история», не «прошлое», а радостная весть для всех времен. Бог — тайный, непостижимый, грозный и далекий становится близее и открытым, Он — Спаситель людей и готов всегда (и сегодня) вести их. Конечно, все это не просто. Но можно найти путь, зная особенности того, к кому обращаешься. Вообще лучше всего — не фиксировать внимания на таких вещах, как ангелы, а делать ударение на основном.

Теперь о подарках. Если Вы не возражаете — сделаем перерыв в парах. Возникла нужда в двух небольших Спасах (оглавных) и Владимирской (желательно ближе к классической).

Вчее видел облачение о. С., которое, как говорят, делали Вы. Такое необычее и каее-то духом древности овеянее.

Едва ли можно потерять «широту», как Вы пишете, от сосредоточенности на центральном Образе. Стоит ли напоминать, что все в Нем? А к другим мы обращаемся по-другому. Однако, если речь идет о «не», то следует, наверно, свое несколько сдержать, укрыть, помня при этом об «анонимном христианстве» добрых душ. Ведь все они могут понять Его как средоточие прекрасного, светлого, человечного.

Дай Бог Вам сил и здоровья и мие. То, что послал, — лучше, чем Барро (по-моему). Да и сам Б. Вызывает сейчас сомнение из-за его печальной судьбы. Говорят, женился, расстригся, броеен, в общем, Бог знает что…)

С любовью Ваш пр. А. Мень
-----------
[1] Речь идет о книге А.Меня «Сын Человеческий» (далее встречаются варианты: С. Чел., Сын чел.)

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Письма Ваши получил. Отвечаю не сразу из-за праздничных дней. Материалы об о. С. скоро будут готовы. Я очень рад этому. На днях послал Вам основу для Владимирской. Когда получите — сами поймете, что к чему.

Вы совершенно правы, говоря своей Н. Н., что «совопросничанье» — дело роскоши. Нам не до этого, когда так все трудно. Такие проблемы имеют скорее «академический» интерес. Но суть их в том, что понимать под «спасением». Я, кажется, уже касался этой темы, когда говорил, что оно есть приобщение к божественной жизни. И в этом мире самое полное и подлинное совершается через Него, через Богочеловека (мысль, по-моему, вполне естественная, ибо речь идет об отношениях между Богом и человеком). Те же, кто отвергают Его, лишают себя пути, истины и жизни. А что в конце? Это тоже есть в Новом Завете. Сказано, что Бог будет всяческим «во всем». Как подчеркивали многие богословы, в т. ч. о. С. Булгаков, не «некоторые» в «немногих», а именно полнота во всем. Но если бы проповедь Евангелия началась с этого, то грубые и черствые умы остались бы беспечны и равнодушны. Людей нужно потрясать и пробуждать. Ведь агония духа, лишенного света, есть ад. И нельзя было делать упор на то, что он временный. Люди смотрели бы на него сквозь пальцы. А это серьезнее, чем они полагают. Отсюда суровость Того, Кто хочет спасти нас от бездны. Это подобно властному призыву, обращенному к тем, кто бежит на явную и ненужную гибель. Увы, мы думаем, что смерть сразу ставит нас в иное положение. А в посмертии человек все еще во власти космических, демонических и прочих сил, еще очень далеко от Бога (кроме святых).

Если Льюис Вам не понравился — не смущайтесь. Я ведь его не для Вас передал. А те, кому Вы хотели его дать, могут воспринять его иначе. Когда будет Барро — я пошлю. Но пока его нет.

Наступает время приближения поста. Чудесные дни. Блудный сын и пр... Дай Бог Вам хорошо его провести.

Ваш пр. А. В. Мень

======================================

24/II 76

Дорогой о.А.!

Очень, очень благодарна Вам за Ваше как всегда чудное письмо. О Льюисе подробно напишу потом, когда удобнее будет послать длинную критику, которую хочу Вам написать. А сейчас захватила жизнь: писала Вам в последнем своем письме о болезни внучки сестры — моей крестницы Катюши (и о хиромантии!) — и как я беспокоилась за психику сестры… а заболела-то я сама, по-видимому, все же — от всего этого: обострение моего нерва, но на этот раз с еще большей, чем обычно, связью с психическим состоянием, и я еще раз убедилась, что все же этот нерв — на 50% психическая болезнь, или что-то в этом роде (недаром средства от него те же, что и при эпилепсии). Потом были дни, когда я так реально чувствовала Вашу молитвенную помощь — будто прямо Вы меня посетили… Спасибо Вам! Старалась, как Вы меня учили, страдать за Катюшу, а в то же время делала все, чтоб не страдать — противоречие? — и только и ждала, чтоб кончилось обострение и это ужасное психическое состояние. Иногда — думала: может быть, мне надо было бы умереть за нее? (Это я вполне реально, это не только у преп. Серафима с его послушницей так было («Умри за братца» — «Благословите, батюшка» — и умерла), а у меня в Париже была одна католичка-приятельница, которая мне совершенно эпически рассказала, как ее сестра умерла за брата, а он вернулся с войны цел и невредим). Теперь еще новые «предчувствия» и чувства кроме хиромантии, о которых писала, — родители плохо живут, а знаю по опыту жизни, что часто бывает в таких случаях — потеря ребенка. Простите, что нагружаюсь на Вас этими семейными делами, но меня это слишком близко задевает, а поделиться могу только с Вами, хоть для Вас эти люди — как бы отвлеченная величина. Крещеный племянник мой — Ваш тезка, жена — Светлана (некрещеная уйгурка!) Ну, а дочка их — моя крестница — Екатерина, также, как и сестра! Прошу хоть немного помянуть в Ваших молитвах! Так мы с сестрой всем этим мучаемся! Спасибо Вам за все! Верю в чудо, которое может победить даже хиромантию! Но самое тяжелое, когда люди сами портят жизнь, такую саму по себе прекрасную! И люди сами по себе не плохие! Очень я была рада, что Вам понравилось облачение, которое я давно делала о. С. Мало кто его понял. У нас с о. С. всегда было желание раскрепостить церковь от тяжелого наследия Византии, у каждого в своей области. Толчком были очень интересные католические выставки даже прикладного искусства церковного, и быта, даже художественная, но бедная по существу, утварь для монастыря. Ну тут было, конечно, много эстетизма, но очень интересного. А воздухи на чаше и на дискосе всегда мечталось сделать мягкими, без «картонов», и т.д. Что до Н. Н. — думаю, что для нее эти вопросы не вполне академические, т.к., во-первых, — ее муж умер неверующим, но не активным противником, а около нее сейчас есть добрые, помогающие ей люди, также не, вот она и мучается. Но Ваши объяснения очень помогут мне

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Вы очень важное мне написали: что Ваша болезнь сильно зависит от душевного состояния. Если это так, то лекарство — в нас самих. Будем вверять себя всецело и уповать, а это — откроет тот удивительный мир, который заставляет утихать волны души, поднимаемые жизненными ветрами... Господь сильнее всех хиромантий, но нам не дано знать, что добро и что зло. Как только мы «смиряемся» в том смысле, что готовы принять все, меняются и обстоятельства. В доверии — открытость к Богу, которая нас с Ним связывает. Надо только остерегаться в молитве магического привкуса, когда мы на первое место ставим свою волю. Это «религиозное насилие», желание вырвать просимое. «Впрочем, не Моя воля...»

 Основу для Владимирской я отдал Кате. Но пока не было оказии. Спасибо, что сделали. Если пришлют — хотелось бы повторения. Размер будет аналойный. О фото: хотелось бы Сергия Радонежского и Екатерину.

Спасибо Вам за труды. Надеюсь на встречу летом.

Ваш пр. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Перечитывал недавно Ваши письма (о. С.) Еще раз убедился, как это глубоко, остро и важно. Спасибо Вам, и слава Богу, что это сохранилось.

Думаю, что Вы получили «основу» для Владимирской с отделкой. Ее можно отделить (на время) и почистить. Если не сможете, мы здесь почистим сами. Кстати, о Мариамне. Она — сестра ап. Филиппа, женщина-проповедница. Трудилась как миссионерка в Малой Азии (память 17/П по-старому). Но с Владимирской не спешите. А Михаил и Марианна — будут соединяться в пасхальное время.

Дай Бог Вам в эти дни быть духовно со всеми нами. Приближается весна, а с ней и надежда на встречу. Кстати, еще вопрос: пришлите, пожалуйста, выходные данные о статье «Мать Мария» (журнал, год, номер).

Ваш п. А. Мень

Среда страстной седмицы 21/IV 76

Дорогой о. А.!

Поздравлений, как Вы знаете, писать не умею, но всей душой эти святые дни с Вами, конечно.

Позвольте написать лишь 2 слова — краткая информация о наших делах: сестре лучше. Но вообще она и не допускает мысли, чтоб я связывала вопрос о своем отъезде с ее здоровьем, такой уж у нее характер, так что я начинаю «точить лыжи». Внучке с желудком — вдруг все прошло, бабушка до своего падения даже не успела ее повезти на исследование. Что касается сердца — то мать не хочет ее ни лечить (перестала ей давать лекарства), ни вести к врачу (бабушка бессильна…) Знали бы они, что если у нее и с сердцем хорошо — то все это от Бога, по Вашим молитвам! Но не только этого не сознают (да ведь я с ними и говорить не могу об этом), а еще выяснилось, что мать недовольна, что бабушка научила внуков молиться, и внучка (моя крестница!) теперь так боится, что совсем перестала почти… Это меня ужасно огорчило*… Когда матери нет дома, редко-редко бабушке удается о чем-то поговорить.. Конечно, тут не только мать, а многое другое. Ей 10 лет.

Пока все. Может быть, после Пасхи напишу длинней. Жду все-таки, какие фото желаете иметь? Может быть, еще и сделаю.

с. И.

Спасибо Вам за все…

Христос воскресе!
------------
* внучка сообщила об этом бабушке.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил Ваши подарки. Очень хороши. Мы забыли с Вами только о «Вайах». Но это уж к будущему году. Ваши критические замечания в адрес Льюиса вполне справедливы, но дело тут в том, что люди разные и то, что не годится для одних, неожиданно нравится другим. Проблема сложная и требует разных подходов. Вероятно, есть место и такому, как у Л. О письмах не беспокойтесь. Все будет, как Вы хотите. Конечно, было бы хорошо поставить с. И. Все-таки что-то личное. И как я понял — Вы не против. Но окончательное отложу до встречи. Книгу о молитве я Вам пришлю. Мне почему-то казалось, что я Вам ее уже дал. Но у меня память на такие вещи неважная.

Если найдутся желающие на Барро, я тоже Вам пошлю. Его судьба не помеха.

Вл. особенно хороша и один из «оглавных». Мне не показали Вашего «Петра». Но думаю, что увижу. Я говорил о фреске, как о более приятном, а вообще-то вполне возможно и «Хождение по водам».

Храни Вас Бог.

С наступающими светлыми днями!

Всегда Ваш прот. А. Мень

======================================

24/IV 76

Только послала Вам свое письмецо, как получила Ваше! Бесконечно благодарна за память, и стыдно стало, что так некстати, в такое для Вас трудное, перегруженное постовое время послала Вам свою критику Льюиса, а Вы еще нашли время и силы мне отвечать! Простите! О фото «Вай» я не забывала ни минуты, все примеривалась, но не могла вдохновиться, и предпочла остановиться на другом, что Вы, может быть, теперь уже и получите очень скоро. Все равно — все я бы не смогла сделать. А по своему ужасному характеру — все сделать заранее (да и обстоятельства этого требовали) спешила с тем, о чем мечтала всю зиму (большую). А теперь с нетерпением жду имен фото пар, т. к. боюсь, что мне будет до отъезда нечего делать, а я этого больше всего боюсь. Ведь он состоится не раньше, чем через месяц, а может быть, и позже, а я уже заранее все наладила. Шлю самый горячий привет и пасхальное целование. Вот пока все… Сегодня чувствую себя пришедшей в одиннадцатый час*, хотя вчера мне исполнилось 78 лет!.. Простите, что так часто беспокою Вас своими письмами…
-------------
* хотя более или менее старалась выполнять постовую памятку — конечно, «toutes proportions gardees»[1]!
[1] соразмерно пропорциям (франц.)

======================================

28/IV 76

Неугомонная старушонка не дает Вам отдохнуть от своих писем! Сестре моей значительно лучше. Кроме того, она бодра, я ей выписала Ваши золотые слова (из Вашего письма ко мне) о доверии, она постоянно их перечитывает, и за все Вас очень благодарит. Но вот какая у нас забота большая, не новая, впрочем, но обострившаяся — выпивает сын ее (Ваш тезка), такой хороший человек, но вот поддался среде. И наш дорогой внучок (мальчику 15 лет) очень тяжело это переживает, жаль его ужасно. Просим Вас… Как бы это в корне исправить помог Господь! Обо мне прошу тоже не забывать — чтоб я тоже выполняла те золотые слова о доверии, а то в связи с приближающимся отъездом, конечно, много хлопот, забот и дел, — начинаю волноваться, чего давно не было (по Вашим молитвам!) Пока всего лучшего. Храни Вас Бог!

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Спасибо большое за письмо. Я очень рад за Вас во многих отношениях. Я, конечно, сразу же приехал бы, если бы не особые обстоятельства нашей деревни. Мой старец[1] совсем занемог, а теперь и вообще ушел на пенсию. Это сулит разные перемены — какие, Бог покажет. К тому же и я сам был не совсем здоров весь пасхальный период. Но все получилось к лучшему — как камешки в мозаике.

Я не ответил сразу, т.к. никого не было, с кем бы я мог передать, а оказалось, что ни телефона, ни адреса Вашего в Москве у меня нет. Тем не менее я приеду к Вам, как только все прояснится. А если Вы будете поправляться — то и Вас жду. Но заранее постарайтесь сообщить.

Даже если бы я забывал о Вас, но Ваши труды у меня перед глазами и напоминают всегда. Вот способ! (кстати, я хотел бы муч. Александра + кн. Ольгу и арх. Михаила + Мариамну, равноапостольную, как Вы уже знаете по прежней работе).

То, что мир и молитва Вас посещают, я уверен, связано с тем, что Вы сами вышли из некоего «подполья» и приблизились снова к церковности (не в обывательском, конечно, смысле) и тем самым включили себя в незримый круг «симпатии» духовной. Тут все начинает действовать.

Будем надеяться, что через нас с Вами и мой тезка будет в рамках, хотя, конечно, события искусительны для него (я имею ввиду окончание дел).

Что касается книги о Тейаре, то я и все мои друзья очень в ней заинтересованы. Буду ждать, и, если нужно будет, напишу пару вступительных слов.

Поскольку Светлана, наверно, уже уехала, то связь с Вами можно будет осуществлять только личными контактами и по почте. Ну что ж? Надеюсь, что мы еще о многом поговорим. И если нужно будет, я приеду к Вам и со специальной целью, ввиду петровского поста...

Может быть, мне удастся застать и О. после ее приезда.

Жду известий. И еще, если будет возможно, «оглавного Спаса». Один из тех был особенно прекрасен. Лене я передал. Думаю, что через нее, пока она не работает, можно связываться.

Храни Вас Бог

Ваш прот. А. Мень
-----------
[1] отец настоятель

======================================

30/VII 76

Дорогой о. А.!

Хотя надеюсь скоро увидеть Вас, но разрешите немного написать — ведь так трудно мне, глухой, и Вам со мной — разговаривать. Но так как у Вас много знакомых, и Вы не можете помнить, о чем Вы с каждым говорили — напомню: на мои жалобы, что много приходится сейчас иметь дело с людьми, — Вы ответили: «Бытие, 2, 18». Но ведь у Адама не было невралгии тройничного нерва, а мне всегда кажется, что при моей привычке к одиночеству, с одной стороны, и трудности моего общения, с другой — оно вредит больше всего, и выходит, что в периоды болезни вместо любви — воспринимаешь их как... врагов, получается сплошной эгоизм!

Сейчас, как могла и как могу, старалась и стараюсь бороться с болезнью, с ее психической стороной, которая меня, безусловно отодвигает от Бога и погружает в темные планы бытия, как и наоборот!.. Но есть сознание, что именно тут, в том доверии к Богу, которому Вы меня учите, и есть испытание веры. Но иногда такое бессилие было, что вспоминались слова о. Ал. Ельчанинова, что наша духовная жизнь не выдерживает t 40°. Иногда же верю и надеюсь, что все же то, что «будет только через 10 000 лет,» как Вы сказали последний раз, хоть какой-то крупицей доступно и нам по Вашим молитвам!!! И Вашим словам и советам (Быт. 2, 18) стараюсь также внимать, но применительно к своим данным, т.к. вспоминаю другие Ваши слова о том, что я имею право защищать свое здоровье. А границу, конечно, может находить только сам человек… Много сидела в саду перед нашим домом — и забываю, что живу в городе, так чудесно здесь на окраине, и наслаждаюсь пророками так же, как зимой Невестой[1] — хотя и то и другое вроде теоретическое, но мне очень много дают именно для внутренней жизни. И как будто «слышу» голос автора и его наслаждение творчеством (пророками), хотя фактически голоса его-то никогда не слышала. Простите, что так задержала фото, — но большое взяло много времени, а кроме того, очередь часто диктуется неожиданными техническими сображениями. Один оглавный, кстати, будет не совсем «оглавный», а с открытой книгой в руке — приготовьте, пожалуйста, какие слова написать в ней. Еще хотела сказать о Лене. Мне совестно, что, может быть, я должна была больше «взять ее на себя», но поскольку мне это очень трудно (да она и не просит, это мое сознание), а я все равно уеду — то стоит ли. Постаралась (и постараюсь еще) научить ее технике яичной темперы, м.б. это главное, что я могу сделать и что может ее спасти. Недавно получила письмо от Ел. Ив. — просит Вам привет передать. Вот страстотерпица! Мало было ее болей постоянных (ног), очередное летнее лечение прошло успешно, вернувшись, упала на почте грудью на угол стола, боли нестерпимые, и врачи говорят, что будут долго, и она работает, чтоб забыться от болей! Какой сильный духом человек!

Что до меня — то будто в ответ на мои слова о том, что согласна на любую болезнь, лишь бы не мой нерв — были у меня какие-то [письмо обрывается]
-----------
[1] Речь идет о книге А.Меня «Вестники Царства Божия» (о ветхозаветных пророках) и о книге о. С. Булгакова «Невеста Агнца»

======================================

Опять старушонка пишет!

Приближается Успение, а еще не послала Вам письма, связанного с Преображением, и вот оно: в праздник Преображения иногда «кроме» (не дай Бог, чтоб «вместо»!) его великого содержания — душа спускается в стихию «под горой Преображения» (особенно в моем положении, когда я из-за глухоты лишена церковного, т.е. храмового переживания праздника, которое так наполняло раньше меня!): вместо «да возсияет» — и, как говорил о. С. (помните, в одной из частных бесед в день праздника?): «но все-таки да возсияет!» — бессилие апостолов под горой… отсюда — покаяние, видение себя в том виде, когда бывает отнята вся сила Божия. И подумалось о Вашем последнем письмеце мне — хорошо, что я только «символ», «привет из других измерений», т. к. содержание мое не соответствует моей роли. И правы гораздо больше те, которые меня не любят, чем те, которые меня любят, т.к. я эгоистка, скупердяйка, никогда ничем не могу пожертвовать для удобства других, но всем жертвую для своего, а «род сей изгоняется только молитвой и постом», а я и поститься не могу.

Но благо мне, что, может быть, сейчас не моя «очередь» в молитвах отца моего духовного, и я предоставлена своему покаянию, но тяжело видеть себя в этом свете вместо сладостного самодовольства. Может быть, тогда-то и восчувствуешь всю необходимость и нужность молитвы и помощи Божией, и тогда, может быть, и молишься хоть немного «по-настоящему». Но плохо то, что, приближаясь к 9-му десятку, не умеешь молиться, не любишь Христа по-настоящему, и даже не веришь без сомнений. Но, может быть, и это хорошо, чтоб понимать тех, кого надо бывает поддержать в вере, и свидетельствовать, что вера всегда подбита сомнением, летит над его бездной, и уговаривать этим не смущаться, а идти и идти…

Комментарии к фото Медонской росписи. Было дело так. В тот момент удалось неплохо заработать, а так как я мечтала всю жизнь о фреске (и ее технику даже немного изучила у одного специалиста, но применения, конечно, не было), то вздумалось мне расписать храм-барак в Медоне, где в то время служил о. Андрей1. Была в тот момент колокольная выставка, где в широкой степени применяли росписи изобретенным тогда эрзацем фрески — краска наз. Stic B. Мы поехали на выставку, когда она ликвидировалась, купили листы сломанных росписей, ими обшили барак-храм, и на них этой же краской сделали роспись. Она не хорошая была. А через несколько лет, уже в 40-х годах, в Лондоне мне предложили расписать часовню — комнату в доме англо-русского содружества, там мы обшили стены чистой фанерой, ее залевкасили, и я писала яичной темперой, как иконы; но, увлекшись матовым колоритом и фактурой, напоминавшей фреску, ничем ее не закрепила. И она с годами стала портиться. Теперь там бьются, чтоб ее закрепить как-то. Эта роспись была интересная, ее видел несколько лет назад побывавший в Лондоне хороший здешний художник, муж Светланы, и очень хвалил. К сожалению, мне пока не удается добиться, чтоб ее сфотографировали в цвете. Обещают как будто, в этом году сделают, и тогда, может быть, и пришлют, тогда постараемся Вам показать и спрятать потом у нас в архиве.

Вот пока все. Хочется, чтоб Вы побольше обо мне знали. О моем материальном положении не беспокойтесь, скажу при встрече.

Н. Н. уже завтра уезжает, так что не сможет со мной поехать в деревню, а другая — хочет, я не возражаю, пусть едет. Пока все. Храни Вас Бог.

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Пусть о многом мы не договорили, но надеюсь, что еще Бог приведет нам увидеться, да и почта есть. Быстро прошло время. Год промелькнул. За все будем благодарны. Мне было очень отрадно повидать Вас, хотя все встречи были быстрыми из-за того, что Вы сами чувствовали необходимость спешить...

Я думаю, что Олегу хорошо бы иметь трех вместе: Давида — в центре, а по бокам Цецилию и Ефрема Сирина. Ведь он известен был своими поэтическими трудами и перелагал их на музыку. На одной из старых досок хорошо бы сделать Троицу, а то у нас нет. Есть лишь «Сошествие». Спасы очень мне понравились, и — по правде сказать — редко у кого так они получаются, как у Вас.

Думаю, что молодой человек, который сейчас поехал в Крым, в таком настроении, что его никакое знакомство не проймет.

Всегда буду рад весточке от Вас. У нас все пока по-старому. Я же чувствую в ноге большое облегчение. Так что все в порядке.

Храни Вас Господь

Ваш прот. А. Мень 10/IX-76

Если будет оказия — что Вам послать?

======================================

19/IX 76

Спасибо большое за огромную радость, которую Вы мне доставили Вашим письмецом, хотя и без того чувствую, что Вы меня не забываете… Но по-человечески всегда приятно услышать, в данном случае — скорее — увидеть, живое человеческое слово дружбы. О себе могу сказать, что, хотя и есть Бытия 2, 18, все же одиночество человеку необходимо, особенно в моем положении, пусть хотя бы диалектически, но сейчас это особенно оценила, хотя последний опыт мой в Москве — на людях — старалась воспринять, как волю Божию. Однако молится человек все же в одиночестве чаще и лучше, хотя и тут может заедать суета. С наслаждением прочла и с большой духовной пользой записки о литургии и церкви, и собираюсь перечитывать. Это был для меня неожиданный подарок человека, которого я даже в глаза никогда не видала. Об этом ниже. Если у Вас будет случай — то мне бы больше всего хотелось иметь воспоминания тети, о чем уже говорила Вам при встрече. А так — по Вашему выбору. «Руководство»[1] еще не брала пока в руки, но собираюсь, и, конечно, наверное захочется Вам высказать свои соображения (видела в Москве только один раз, до того, как дать Л., так что еще мало ознакомилась. Но уже тогда «приложения» мне показались не жизненны). Сейчас уже сделала одно фото, Сер. Сар.[2], мечтаю, что Вам его покажут, когда буду посылать, т.к. работала с большим увлечением. Поездки в семью сестры всегда вызывают у меня большую грусть — вот уж если говорить об отравленности атмосферы, о которой Вы как-то говорили, то уж здесь она так сильна. Но пришла к заключению, что все же надо искать в себе всех способов доброжелательства (хотя оно утверждает других в их линии?), о котором грешным делом иногда забываю, поддаваясь чуждости и враждебности и отвечая ею же, что, конечно, ошибка. Сестре советую Вам написать вроде исповедного письма, т.к. она говорит, что знает все, что надо делать, и не делает, и может быть, это бы ей помогло. Что касается фото для Олега — то моя художественная натура немного бунтует против такого задания — трех сразу, будет мелко, скучно и не интересно, ведь Давида я уже делала с пейзажем, со зверьми, а тут — как все это поместить, и Цецилия для меня совсем незнакомая. Ну, подумаю! А Вы тоже подумайте!..

Физически чувствую себя, слава Богу, гораздо лучше, прохожу курс лечения ног, данный мне Исаковной перед моим отъездом. Вчера, слава Богу, удалось и причащение. Погода как всегда в сентябре хорошая, с большими разницами t° дня и ночи. Перед самым отъездом получила через Е. Я. чудесный подарок от умирающего от рака мужа подруги мамы В., которую Е. Я. так хвалит, я ее никогда не встречала, но ей сделала кое-какие подарки тоже.

Храни Вас Бог

с. И.
--------------
[1] «Практическое руководство к молитве», брошюра, написанная о. Александром, распространялась в приходе в машинописи
[2] Серафим Саровский

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Вы совершенно правильно пишете о том, что человеку необходимо уединение. Но оно должно быть лишь постоянной фазой в смене, подобно сну-бодрствованию. Это относится и к молитве. Одно не может заменить другое. Они должны дополнять друг друга. Особенно важно уединение, когда атмосфера темная вокруг. Нужен остров. Если сестра Ваша напишет — буду рад.

Относительно Олега, то я думаю, можно остановиться на Давиде. Кроме того, меня просили еще одного Давида. Уже — по тезоименитству. Есть и такие! Брату моему очень понравился Спас, и он хотел бы тоже иметь. Есть еще просьба об Исааке преподобном (в Раифе убиенном сарацинами) вместе с равноап. Ниной.

Если человек, который послал Вам книгу, тот, о ком я думаю, то это очень глубокий и тонкий автор (хотя столь же глубоко несчастный). Вот и Вы будете молиться за него. Он очень нуждается.

Храни Вас Бог. Пишите, даже если я не сразу отвечу.

С любовью пр. А. Мень

P. S. Не могли бы Вы достать мне «Историю Хорезма», которая недавно вышла в Ташкенте?

======================================

7–8/X 76

Дорогой о. А.!

Получив Ваше письмо, за которое Вам очень благодарна (для меня всегда радость даже увидеть Ваш почерк на конверте, когда вынимаю почту из почтового ящика, хотя, как Вы знаете, я культом личности в православии не заражена), сразу поехала исполнить Ваше поручение. В одном месте мне сказали: была и продали. Тогда я еще больше заспешила, убедившись, как быстро распродаются новые издания, — и поехала в другое место. Там мне дали историю Хорезмской народной советской республики. Я так обрадовалась (т.к. еще в одном месте ничего не было), что схватила, а дома увидела, что это м.б. совсем не то. Но год издания 1976, и автора нет (т.е. оба условия Вашего заказа!), но никакой прошлой истории, а все документы образования этой республики. Ну, Вы сами увидите. Вряд ли есть что-либо другое, и, очевидно, Вас ввел в заблуждение какой-то каталог, где было объявлено это издание (на днях пошлю Вам, т.к. хочу послать с главпочтамта, от одной знакомой, которая там близко живет, так что Вы не обращайте внимания на адрес отправителя — я дам ее адрес, это не имеет никакого значения). Уже послала!

Что до меня — то написала Вам сразу довольно длинное письмо, но осталась им недовольна, а переделывать и даже переписывать письма я не умею — не выходит. Ну, попробую написать снова. Но сперва кончу о делах: выцарапали ли Вы наконец у Л. — Тейяра? Он у нее застрял, как все у нее застревает. А старушка поедом меня ест, что зря старалась, и что я все выдумала, что это кому-то нужно. Глазное давление у меня чуть-чуть выше, но пока в норме. С ногами — ничего, но я забыла взять у Вас благословение молиться дома сидя, что я начала делать еще в Москве, т.к. и врач говорил, и я сама чувствовала, что стоять всего хуже. А в храме теперь делаю так: хожу по субботам, народу совсем мало, так что могу сидеть в глубине и все же все видеть, и так — до херувимской, когда уже становлюсь впереди, чтоб «участвовать». Как Вы знаете — из-за глухоты для меня в храме остается только литургия, да и то только такая. А все остальное уже невозможно, но я утешаюсь тем, что «остальное» все же на 50% не молитва, а — религиозное «искусство», а у меня есть оно — в иконописи. (Как-то раз я сказала Елене Яковлевне, что в каком-то смысле богослужение есть священный театр, и священник — артист (недаром даже слово театр происходит от греч. слова теос — она была этой мыслью дико шокирована!) Зачем беру я Ваше время читать мою болтовню? Очевидно, пользуюсь «обиженностью», что я от Вас так далеко. Но думаю о Вас так часто, что иногда кажется, что расстояние совсем не мешает, а иногда даже на расстоянии человек как-то особенно вырастает в душе, и какая-то такая глубина… Временами. Очевидно, тогда, когда приходит очередь… И тогда хочется Вас благодарить за то, что Вы мне дали столько счастья…

Еще о делах: спасибо за просьбы фото, но в эту партию они уже не попадут. Что касается просьбы Вашего брата — повторить то, что ему очень понравилось, то имейте в виду, что я никогда не могу сделать 2 вещи одинаково, и поэтому в таких случаях надо тотчас же давать тому, которому очень понравилось и хочет иметь такую же, а просить меня сделать другую для того адресата, кому предназначалась эта, и я сделаю, ведь адресат не видел и будет ему то, что сделаю снова. Если еще не поздно — поступите так с тем фото, кот. так понравился брату.

Провела несколько дней у сестры, пока она ездила на 10 дней в Ленинград, проветриться. Поняла всю трудность наладить духовные темы с внучкой (= моей крестницей), вообще изнемогаю от своего миссионерского бессилия. Для него необходимо создавать магнитное поле — и я обыкновенно дальше этого не иду! А уже даже для этого приходится сочувствовать людям в их интересах, часто таких бесконечно скучных. У меня все время получается «введение в миссионерство». Понимаю Вас вполне, что уединение должно диалектически сменяться общением, — но, во-первых, норма этой смены очень индивидуальна, т.е. масштабы все же, — напр., моей жизни главным образом задано уединение; во-вторых, общение это, ввиду вышесказанного, иногда захватывает столько лишнего — столько люди говорят лишнего, столько пустых интересов, что — бежишь; ведь ценишь тишину. Она прекрасна! И в безмолвии большая сила! Я ее с молодости очень чувствую и ценю! Но тут легко мне сбиться на лень любви, и на самоуслаждение этим одиночеством… Но как и смена сна бодрствованием, о которой Вы говорите, для каждого своя, так и тут, я думаю…

Спасибо, что надоумили молиться об авторе, который, не зная меня, передал такой замечательный подарок! А мне и в голову не пришло! Т.к. трудно молиться о людях, которых не знаешь, да просто стыдно мне, что не подумала. Е. Я. в последнем письме пишет, что он совсем умирает… Теперь все думаю, что хорошо бы еще чаще причащаться, и как бы не только за себя….

Вот и за крестницу… да? Не будет ли часто — вроде раз в 2 недели?

А его труд может служить прямо подготовкой. Но вот смутило меня последний раз то, что он цитирует Симеона Нового Богослова: «если ты причащаешься пречистых Тайн без того, чтобы ощущать какую-нибудь благодать в душе своей, то причащаешься только по видимости, а в себя самого ничего не принимаешь»… Вообще я-то избегаю анализировать свои ощущения действия Таинства — мне кажется, насколько я помню, о. С. это не одобрял. Однако, как Вы знаете, после моего «возвращения» для меня долго все было трудно, в этой точке больше всего, и того, что было в молодости — и в те далекие годы — не возвращалось. Думаю, что атмосфера общая играла и играет тут не второстепенную роль... Но дальше трудно рассказывать и объяснять… Слава Богу… Мне слезы не легко даются — а тут дались… Да и «вообще»…

Вы, конечно, знаете, что мы на 3 часа впереди Вашего времени. Часто я мысленно переношусь в Деревню и думаю о том, что там происходит… У нас служба начинается всегда в 9 часов утра (я, как писала выше, стараюсь по субботам) — ну, в это время, Вы, надеюсь, еще спите, если не страдаете бессонницами! Очень благодарю за просьбы, мне очень важно знать заранее, чтоб все приготовить. Храни Вас Бог!

Простите за длинное письмо!!!

Сегодня (уже 8/Х), перед тем как посылать книгу, зашла еще раз в тот магазин, где сказали что «была — и продали», и спросила, такая ли у них была, они сказали — такая, и что другой вообще не существует! Книгу я посылала не из дома, так что мой адрес не изменился, все тот же, как Вы мне все время писали.

======================================

о. Александру

(не спешно)

…Стараюсь следовать Вашему всегдашнему совету: «главное — не отступать» — и этим побеждать — а второй совет «лучше чаще» — свои сомнения в таинстве, которые иногда все еще проскакивают — и идти, и идти… А как помог и помогает С. О.![1] если бы он знал (писала Вам о его подарке, но я его лично не знаю и никогда не видела). Но я хочу Вам изложить «историю» этих сомнений, которые, конечно, отчасти связаны с окружающей атмосферой, а отчасти — с ней (о ней я писала Вам в самых первых своих письмах, когда только что познакомилась с Вами, но Вы тогда не обратили внимания). Вы знаете, как было дело в Сергиевом Подворье, «наместником» которого был архим. Иоанн, старик-вдовец, из свечников, совершенно не духовный человек, в то время как директором академии был сперва Вл. Вениам., потом — о. С., и каковой в продолжение всей жизни в Париже страдал от этого «наместника», и только спасался на своих ранних литургиях, которые тот иногда милостиво разрешал. И вот когда о. С. был болен, зашел разговор о его причащении — и у нас было впечатление, что он не хочет, чтоб арх. И. приходил его причащать. Это была первая трещина в моей вере в Таинство. А потом я ее поддерживала последними словами героя романа Мориака «Le cure de Campagne»[2], когда он умирает и не удается прич., он говорит: «tout est grвce»[3]. И с этим «tout est grвce» жила я годами, хотя первое вр. до «отхода» — все же причащ., а потом и перестала, до уже Москвы. И все прочее…
-----------
[1] Сергей Осипович (Фудель)
[2] Имеется в виду роман Ж. Бернаноса «Записки сельского священника»
[3] все благодать (фр.)

...По моему, Вы (и многие) идеализируете то, что Вы называете «ренессанс» — конечно, отдавая все должное — не могу не смущаться тем, что наблюдала, и хочу Вам рассказать. Вл. Евлогий говорил о Сергиевом Подворье, верней — об академии: «там все против всех» (среди профессоров). Очень грустно. Конечно, были исключения. Но все же — где же «по тому узнают, что вы Мои ученики, что любовь имате между собою.»?*
----------
* …В связи со всей вышеизложенной эмпирикой в Сергиевом Подворье, академии и т .д. о. С. последнее время часто говорил о своем — «не разочаровании, а безочаровании» (он так выражался).

…Страничка из моей биографии: Вы, конечно, понимаете, что мои отношения с Ел. Ив. (женой о. С.) не могли быть ровными. И вот еще до болезни о. С. она вообще была все время уже полу-больна, — и вот ей было очень уже плохо, и она прямо угасала, до того уже ждали ее конца, что мы с о. С. даже обсуждали, где поставить гроб. И она была вдруг такая тихая, кроткая, как никогда не была. О чем-то спросила ее дочь — «ты, может быть, не хочешь, чтоб это сделала Юля?» Она ответила: «Нет! нет! пусть она! Я теперь совсем иначе к ней отношусь. Я ее 17 лет не видела, и вдруг увидела по-настоящему…» Это было замечательно. И вдруг, после этого всего, она не умерла, а стала жить, и стала очень злой, и ее злость еще умножали ее окружавшие и в ней ее поддерживали (потом она пережила о. С. на Ѕ года, и в конце концов умерла на моих руках, в день их свадьбы 14 января, хотя перед тем окружавшие ее до того меня изводили, что я даже хотела совсем бросить и уехать)…

…Тут меня интересует, кроме всего прочего — проблема, так как аналогичный случай умирания, а потом жизни совсем с другой, очень плохой, аурой, был у меня с одной соседкой, и прямо впечатление, будто души их умерли тогда же, а тело с какой-то злой силой осталось жить?

…Посылаю Вам, для Вашей коллекции, фото — иконостас Сергиева Подворья. Но необходим комментарий: Стеллецкий никогда икон не писал! Он делал «декорации в древнерусском стиле»! Поэтому надо точно знать, как он расписал этот храм в Сергиевом Подворье. Доски были приготовлены с «ковчегом», все честь честью залевкашено, и он, масляной краской, писал на этих досках фигуры, оставляя место для лика. Это была типичная декорация. И на этих местах, оставленных для лика, княжна Львова (забыла ее имя!) писала лики. Для меня такая работа совершенно непонятна! Когда я работаю — я ловлю себя на том, что иногда переделка какой-нибудь складки на одежде, или движение руки, меняет выражение лика. Что касается внешних обстоятельств его работы — может быть, говорить не надо, т. к. «de mortum aut bene aut nihil»[1], — но с ним было очень трудно столковываться, и по всему своему складу он был очень чужд о..Сергию — работал он, действительно, даром, т. е. получал комнату и его кормили, но когда он все кончил, и его попросили уехать, т. к. комната нужна была для канцелярии — был дикий скандал.
---------------
[1] «О мертвых – хорошее или ничего» (лат.)

Мы не любили этот иконостас — холодный, ничего не выражавший, кроме этой стихии стилизации древнерусского искусства. Мы молились по-настоящему перед большой старой иконой Божией Матери, утвержденной отступя от иконостаса (она в фото не попала, она ближе), или перед иконой преп. Сергия на аналое справа. Но его декоративные решения входа, столбов, потолка были изумительно хороши.

Решила Вам послать Тейяра, Вам нужнее, старушке его переводить нельзя давать, она не хочет, еле добилась перевода того, а и он пропал у Лены. Вы найдете кого-нибудь, кто переведет.

Если Вы хотите мне сделать какой-то подарок, мне бы больше всего хотелось «Жизнь в церкви» I и II (III у меня есть, т.е. «Руководство»)[1], то хоть бы они были (я их не видела) самые элементарные — мне очень нужно — не для себя ведь только, — то пошлите к Светлане, с Катей или Володей, а она уж мне пошлет, когда будет у нее случай, вот был недавно — и у нее ничего от Вас не было. Еще очень бы хотелось тетины воспоминания.

А вот со святыми, которых просите рисовать — давно обещали обязать этих молодых разыскивать хоть самое краткое житие, и мне слать, вот Исаака все еще не имею и потому не нарисовала.
--------------
[1] Книги о. Александра в машинописи

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Я не послал Вам I и II частей, т. к. у меня не было под рукой, и мне казалось, что у Вас есть. 1-я «Богослужение», а II «Как читать Библию. Ветхий Завет». Первая, по-моему, у Вас есть, а вторая — не знаю. Если нет — постараюсь сделать и послать. Тейара мне самому очень жалко. Для него столько читателей есть! Он все больше и больше привлекает людей. Хочу сделать его сборник, но нужна серьезная редактура. А времени мало.

Может быть, с Л. и уладится. Всего этого следовало, наверное, ожидать; ее образ жизни, раненная психика, безделье и пр. Ну Бог даст, оправится, и тогда я Т.[1] возьму, если удастся. А Ропса, как, кажется, я писал, уже переводят.

Относительно С. О.[2] я имел в виду следующее. Тяжелую болезнь, которая его сейчас уже побеждает. Трудно состояние его души. Я знаю его много лет. Это человек огромной одаренности. Но сколько помню, у него всегда было «дух бодр — плоть немощна». Но «плоть» не только в смысле тела, но и души, психики. Конечно, сыграли роль годы изгнания и невзгод. Но что-то было и болезненно. Это, видно, у них родовое (дочь психически больна). Выросший в «подполье», он всегда был склонен к мрачности, депрессии, хотя, когда я с ним встречался, он оживлялся и был светел необычайно. Нужно дивиться, сколь сильна энергия духовного, что могла поддерживать такого меланхолика (законченного). Это ясно сквозит в его произведениях, которые я высоко ценю. Там говорит по большей части его дух, а не «плоть». Характерный штрих: он был как-то у меня в церкви в 58 году с сыном и невесткой. И они сказали: нам всегда казалось, что Церковь — это крошечный загнанный, почти агонизирующий мирок, а теперь — иное чувство (они там встретились с людьми, которые на них произвели впечатление). Но примечательно, какое настроение было прежде!

Хорошо понимаю Вашу печаль о таинстве, сила которого как бы затмевается темным облаком окружающей атмосферы. Но каждый раз хорошо возвращаться мыслью к Тайной вечери. И тогда все очищается от туч. То, что «видимая реальность довлеет, как Вы пишете, над невидимой» — есть призыв к нам. Мы не на готовое пришли. И нас зовут к борьбе, открытию реальности Духа, к движению, к подвигу. На этом стоит вера, «обличающая невидимое».

Вы пишете о матери-мусульманке. Но она настоящая мусульманка или только номинальная? Таких много, как и христиан. Если же нет — все же настаивать на единстве веры и Бога можно, нужно, возможно. Кстати, сейчас идут в мире активные диалоги мусульман и христиан. И «триалоги» м. х. и иуд[3].

Храни Вас Бог и укрепи.

Ваш прот. А. Мень
--------------
[1] Тейяра
[2] Фуделя
[3] мусульман, христиан и иудеев

======================================

19/XI 76

Дорогой о.А.!

Как всегда, Ваше письмо для меня большая радость — спасибо! С. О-чу[1] я написала, может быть, ему будет это приятно, ведь я ему так благодарна за его подарок и он мне так помогает. На днях послала в Москву свою первую в эту зиму посылку, но когда Вы получите то, что предназначено Вам — не знаю, наших «девочек с проседью» торопить не могу. Просила их, однако, показать Вам все, даже то, что не для Вас. Относительно I части — Вы правы: есть у меня (называется «н. н. з.»[2]?), но… зачитали, и добиться не могу! А II — никогда не видела, очень хочу. При случае пошлите Светлане, а она уже мне, при случае. И, если будет возможность, — то давно обещанную тетину! Боюсь, что перевод Тейяра безнадежно пропал. Сперва, по-моему, Л., по рассеянности, его Вам не привезла (а только оригинал), а потом, по-моему, у нее забрали, так мне сообщила Светлана. Ну, я своей старушке уж этого не говорю! Послала Вам новый оригинал, гораздо более полный, но и более трудный. Примите как мой подарок, а переводчика найдете, хотя не всякий возьмется за Тейяра, он очень трудно переводится. Что Ропса[3] переводят — особенно не радуюсь, т.к. считаю, что С. Ч. куда лучше. Впрочем — «Eglise des apotres et des martyrs»[4] конечно, очень стоит! хотя тоже тяжеловато (язык — легкий!) Насчет матери-мусульманки (снохи) — конечно, скорее номинальная, но смерть отца, конечно, возбудила и подняла все вопросы живей (культуры мусульманской — никакой), особенно у вдовы, а тут-то девочка и прислушивается, но спасибо за совет, передам сестре (т.к. ведь мать во всем настроена полемически к своей свекрови). А вот другой у меня — девушка, семья настоящая и благочестивая мусульманская, а девушка тянется к христианству. Читала сперва нашей слепой вслух и С. Ч. и М. и Е.[5] (и Библию и Евангелие) — в восторге от всего. Ей, помните, по ее просьбе «Христа в Гефсиманском саду» летом делала. Теперь и Евангелие уже «пришлось» подарить. А как дальше — не знаю? Жду Н. Н. (она все еще в Лондоне). Девушка — чудесная! Жаль, что диалоги и триалоги до нас не доходят — как их поймать? О другом: постараюсь на днях опять съездить в магазин узнать о книге «Хорезм», пока не наступила гололедица. Еще о другом: здоровье, которое Господь мне посылает по Вашим молитвам — обязывает теперь брать на себя больше помощи людям? Ведь я из-за болезни все старалась ее сокращать. Но все же — надо быть осторожной? Оправдан ли мой эгоизм? Что Вы скажете? А благодать — другой еще вопрос — всегда ведь разное действие, да? может ли быть, чтоб она вызвала настоящее покаяние? Так, мне показалось, было последний раз. Полезно себя увидеть так, как видят те, кто тебя не очень-то любит! «Не все коту масленица» — правда? Ведь настоящего искреннего покаяния не всегда легко добиться, а оно конструктивно?

Ах, как бессильна моя молитва! Вот как-то я Вам это говорила — что в тот самый момент, когда я так молилась, чтоб Царство Божие коснулось людей — оказалось, что в этот самый момент они «неистовствовали» (а Вы поняли, что я «неистово» молилась! И удерживала от такой молитвы!)

Так вот пока все. Т.к там уже послала длинное послание. Кстати — Вы как-то говорили, что обяжете Ваши пары находить и присылать мне справки о своих святых. Делайте так! Очень трудно находить! Вот Исаак все еще не начат и из-за этого задерживается — все зависит от Елены Яковлевны (пока все!), а она не шлет справку — а Вы ее сыну подарки.

P. S. Спасибо Вам за слова о Тайной Вечери — вот Вы всегда скажете в точку! Надо бы какую-то четку придумать на эту тему, как пятница, среда и воскресенье, т.к. ничто так много не дает, как повторение, иначе всегда только умом, а для сердца — повторная молитва самая действенная, повторение слов.

...Мучает часто еще одно: много несчастных — и даже вроде верующих, а я — счастлива, как передать им это счастье? Пытаюсь — но ничего не получается… Простите, что затрудняю Вас чтением моих писем, да еще и отвечаете!!! Простите!

Спаса сделала Вашему брату, но это совсем вышел другой, чем тот, который ему нравился. Поступайте с ним как хотите!

Не знаю — понравится ли св. Елена? Когда Вы мне набросали — что себе представляете — сперва я не могла найти, т.к. это представление было явно связано с реалистическими изображениями ХIX в. Но потом меня осенило — идти от мозаик, и вот что вышло. Часто я вообще считаю, что нашему времени лучше идти от очень древних, а не от утонченного, на границе декаданса, XV в., чтоб избежать «стилизации».

Когда я начала учить наизусть Евангелие от Иоанна, меня поразил реализм момента призвания ап. Андрея и Иакова[6] — и я как-то увидела эту сцену. А потом, когда одна из наших «девочек с проседью» просила ей сделать ап. Андрея и Иоанна — я решила сделать этот момент (Иисус, обратившись и увидев их идущих, спросил: «Что вам надобно?»…)

Но, конечно, пороха не хватило! Я-то забываю свой возраст, и о нем совсем не думаю, но он-то обо мне думает!!!
-------------
1 Сергею Осиповичу (Фуделю)
2 «Небо на земле»
3 Daniel-Rops. Jesus en son Temps (Fayard);
   Daniel-Rops. L’Eglise des Apotres et des Martyrs (Fayard 1948)
4 «Церковь апостолов и мучеников» (фр.)
5 «Сын Человеческий» и «Магизм и единобожие»
6 Имеется в виду призвание ап. Андрея и Иоанна

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Прежде всего прошу Вас — забудьте об этом злосчастном Хорезме. Нет — так нет! Я найду его в Ленинке. Фото еще не получил. Лена вышла из больницы. Теперь буду делать попытки выудить Тейара. Письма сестры — жду. А относительно поминок, то я вам скажу: здесь сказывается подсознательный зов предков. То, что делали они веками — хочется делать, не понимая и не вдаваясь. В общем, к этому нужно относиться без осуждения. Ибо здесь может быть мост к чему-то. Недаром враги всякой духовности так не любят обрядов. Казалось бы, что им в них? А чувствуют, что это влияет на людей в каком-то нежелательном направлении. А Пушкина Вы не зря помянули. Это то самое. Только в нашей жизни не обязательно так торжественно. «Великое — в малом». Дух дышит, где хочет. Это-то и есть источник нашей радости. Мир — как Его Присутствие и Сострадание и помощь. В этом суть Евангелия: Царство близко, оно здесь, его нужно только открыть. Оно посеяно и тихо вырастает. Почему наша вера есть «победа, победившая мир»? Она побеждает серость, «грубую кору вещества», она дает нам узнать, что такое высшая способность духовного зрения. Мы очень на земле, целиком в ней, и в то же время вырастают крылья, которые поднимаются в небо.

Храни Вас Бог.

Ваш прот. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Вижу, как Вам трудно. Будем надеяться, что эта полоса пройдет и все отрегулируется. Халиму я, конечно, помню, и помню наш разговор. Несмотря на ее внутренние ощущения, я, конечно, понимаю, что родственные корни влияют сильно. Но вера выше родства. На этом стояла вера Авраама, покинувшего дом, Авраама, которого и христиане, и мусульмане считают своим отцом.

У меня сейчас крутое время. Но надеюсь, что постепенно все придет в более «разреженный» темп. Поэтому-то и не писал долго. Но все время о Вас помню и молюсь. На днях жду к себе Вашу сестру.

Храни Вас Бог

Ваш А. Мень

======================================

8.11.

Да, дорогая Юлия Николаевна, так трудно и грустно, что невозможно помочь большему числу людей! Но это нам всем — для смирения, чтобы не думать, будто можем все. В сущности — ничего не можем, только силой Божией. Я всегда рассматриваю неудачи и провалы такого рода как провиденциальное напоминание о границах наших возможностей. Но при всем том — велика сила молитвы. Пусть ее порой исторгает из нас беда и забота, но это именно то, чего ждет Господь: живого голоса, обращенного к Нему.

Вот и Ваши испытания и искушения — все они даются как бы для того, чтобы де профундис[1] звучал голос.

Относительно Халимы, я намеренно писал о принципах. Почему? Ведь прежде всего самой ей надо знать, что и как и не колебаться. А вопрос об отношении к окружающим — дело тактики и такта. Ведь нам нужно исходить не только из ситуаций и психологии, а прежде всего из сути. Пусть люди живут в тисках предрассудков. Для нас все должно стоять под девизом бл. Августина: «В главном — единство, в спорном — свобода, во всем — любовь». Разумеется, надо щадить людей и не навязывать им своего. Иногда и скрывать — ради любви. Однако самим стоять крепко.

Молюсь о Вас и о Вашей сестре

Храни Вас Бог

Ваш пр. А. Мень
-------------
[1] из глубины (лат.)

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил фото. Мамино прекрасно. Значительно. И Спас тоже не хуже других. В нем есть какая-то неправильность, которая неожиданно дает глубину. Посмотрел и другие. Очень хороши, особенно Ангел и святая. Сразу же после письма получил открытку о книге. Большое спасибо. Дело в том, что Хорезм был одним из очагов заратустрийства, но об этом прежде почти ничего не знали. Поэтому мне интересно все новое, что связано с новыми находками. А судьбы заратустризма связаны с духовной историей последних веков до н. э., что является сейчас непосредственной темой моих исследований.

Перевод Тейара получил. Но увидел, что там переведено далеко не все, а только первые две главы и последняя. Так? Или потеряно? Что касается пропущенных мест из книги, то они у меня есть и проверены. К тому же их дважды уже публиковали. Так что, если Вы захотите, — можно дать, тем, кто хочет. Свою книгу я Вам пошлю при первой же возможности. И о пророках постараюсь достать Вам насовсем. Но это еще нужно немного подождать.

Теперь немного о Ваших заметках.

1. Конечно, вы знали о. С. лично, а я только по книгам, но то, что я там нашел, убеждает меня в том, что он ставил Евхаристию выше достоинства или недостоинства служителя. А его нежелание причащаться у человека, который был ему «тяжел», вполне объяснимо. Это трудно именно из-за святости таинства, которое должно быть свободно от «теней». Так бывает трудно сослужить с человеком внутренне чужим или даже враждебным. Но — здесь терпение. Это предел кенозиса. Ведь и для апостолов в евангельские времена нужен был подвиг, чтобы открыть себя вере.

2. Я, увы, уже хорошо себе представляю (из рассказов, полемики в «Пути» и пр.) о темных сторонах того поколения. Но «ренессанс» для меня есть не в с е подряд, но то ценное, новое и вечное, что ожило после веков глухого безвременья. Это началось еще в прошлом столетии. И Соловьев и Трубецкой — уже «ренессанс». Кстати, я никогда не думал, что Институт был воплощением его. Одна история с Федотовым чего стоит! Здесь я всецело на стороне Бердяева, который «идеологически» (а не духовно) родной мне человек.

3. Это напоминает мне пьесу Метерлинка «Чудо св. Антония». Здесь какая-то тайна. Одно из вероятных ее разрешений: по общему свидетельству люди умирающие, но не умершие, очень сожалеют, что вернулись (пусть даже подсознательно. Они перестают «принимать» мир).

4. За Стеллецкого — спасибо. Я видел его старые дореволюционные, кажется, работы. Тогда еще не знали как следует иконописи, и многое шло за счет «декорации», как Вы верно заметили. А в условиях эмиграции этот формализм еще более естественен. Когда-то будет у нас нечто подобное и новое, и поиски! Вопрос — более чем трудный. Дай сейчас расписать — страшно подумать.

5. Эта книга о. Т.[1] у меня есть.

6. + Я очень и очень могу понять о. С. в его «безочаровании», но меня самого спасло отсутствие романтизма. Человек слаб, а задание велико. Будем же дивиться тем чудесам, которые Бог творит через такие скудельные сосуды. Удивительно добро, зло же обычно и всегда ожидаемо. Есть раннехристианское сказание: шел Иисус с учениками, у дороги лежал скелет собаки. Ученики с отвращением отвернулись, а Господь сказал: посмотрите, какие красивые зубы у черепа. Вот эти-то «зубы» меня и удивляют. Их немного, но сам факт существования — чудо.

Поздравляю Вас с новым годом и приближающимся Рождеством. Укрепляйтесь в радости, молитве и благодарении.

Всегда Ваш пр. А. Мень
------------
[1] о. Тейяра де Шардена

======================================

30/XI 76

Моя дорогая N![1]

Огромное спасибо за посылочку! Порошка[2] мне хватит не только на всю зиму, но, даст Бог, и на 2 года, так что не беспокойтесь больше посылать, а главное — искать, искать ничего не надо! Если попадется суррогатный кофейный напиток — то вложите в посылку Лениных лекарств, если нет — нет, и не спешите! Мне так стыдно что я Вас так затрудняю!!! А вот еще одно поручение к Ал. Вл.[3], когда у него будете, конечно. Сегодня был у меня один знакомый, и сказал, что достал Тейяра «Le phenomene humain»[4] в переводе (изд. Прогресс) с одной пропущенной главой. Мы с ним собираемся, во-первых, 1) проверить перевод (оригинал у нас есть); 2) перевести совместно пропущенную главу. Но делать это, конечно, не стоит, если у него есть возможность, чтоб кто-то уже у него взялся за это дело. Вот Вы его и спросите, и дайте мне ответ, это, конечно, не спешит! Думаю, что у него кто-нибудь есть, кто лучше, чем я и мой знакомый, знают язык (но в смысле богословия — этот знакомый довольно эрудирован (он defroque[5]*), о котором я как-то рассказывала Ал. Вл. Да он и так, наверное, о нем слышал), но у Тейяра очень специальный язык и терминология. Очень буду благодарна, если его все это спросите. Для точности — возьмите это письмо с собой, когда поедете.

Вот пока все. Спасибо еще раз огромное! Очень жду откликов на свою посылку! Послала вторую на Людмилу Федоровну, чтоб все, что через Светлану — уже бы делала она, а не Вы, и так уж много Вам хлопот со мной!

Пишите! Всегда очень рада Вашим письмам! Целую

Ю. Р.
--------------
[1] Письмо адресовано одной из прихожанок о. Александра)
[2] Имеется в виду зубной порошок для левкаса
[3] Александру Владимировичу (Меню)
[4] Феномен человека
[5] расстрига (фр.)
* о нем Вам может рассказать Ел. Як. Она знает его историю.

Ел. Як. напишу на днях! Когда будете говорить с ней по телефону, «поцелуйте» и обещайте мое письмо «на днях».

Еще скажите ему, что если он что-то хочет мне подарить или хотя бы дать на время (я всегда найду случай ему вернуть), то пусть пошлет Володю к Светлане и у нее оставит, а когда у нее будет случай — она мне пошлет. Очень бы хотелось, хотя бы на время, «Вестники Ц. Б.»[1] — чтоб кому-то дать (un juif[2]))
-----------
[1] Речь идет о книге о. А. Меня «Вестники Царства Божия»
[2] еврею (франц.)

======================================

2/I 77

Давно не писала, чтоб Вас не беспокоить (перед тем много было написано), а от Вас за это время 2 прекрасных письма — о радости Присутствия и Благодати и подробный ответ на мои вопрошания, за что бесконечно Вам благодарна! Когда думаю обо всем (многое теперь мы договорили) — мучают меня еще 2 вещи: одна — что нигде в воспоминаниях об отце нет чуда первой нашей «конференции» (как их тогда называли) в Пшерове[1]. Где-то Сижель описывает другую, уже во Франции, и пишет «la grace de Dieu etait tangible»[2] (на этой я не была), а эти слова больше всего применимы именно к Пшеровской, но мне очень трудно описать ее. Помню только, что мы тогда тоже сравнивали пережитое с «Преображением», и были так потрясены всем происшедшим, что свалились спать, и сравнивали себя с апостолами на иконе Преображения. Мы были тогда очень очень еще молоды. Это была первая «конференция». О. Василий, тогда еще «Василий Васильевич», помню, сказал: «Если никто из вас этого не опишет — значит, «не в коня корм». А вот никто и не описал. Да трудно и определить — что именно описывать? Была литургия, конечно — главное; была атмосфера. Никаких отдельных фактов! Это было еще в Чехии, до переезда во Францию, отец был в белой рясе, и что было — не могу вспомнить. Поговорю еще с сестрой. А больше уже не с кем… м. Бл. умерла. Напишу еще кое-кому. А второе, что меня мучит, и будет мучить до смерти, смогу Вам сказать только лично, даст Бог мы все же еще увидимся. Говорила это уже в свое время о.Андрею, но он как-то меня не понял.
--------------
[1] В Пшерове под Прагой проходил в 1923 году съезд христианской молодежи, определивший направление Русского Студенческого Христианского Движения в эмиграции. Среди участников были незадолго до того высланные из России философы о. С. Булгаков, Н. А. Бердяев, С. Л. Франк, Н. О. Лосский, П. И. Новгородцев, Б. П. Вышеславцев. См. об этом, в частности, «Вестник РХД» №№142, 168
[2] чувствовалась Божия благодать (фр.)

О чтении Руководства — которое сейчас читаю и перечитываю и стараюсь применять («Приложение» пока оставляю без применения, м. б. (?) оно не для меня?)

Больше всего меня задевает — «духовные размышления», думаю, что для меня, лишенной церковных служб, которые раньше, когда были уши, меня очень «питали», это особенно важно. Вопрос для меня (стараюсь по мере сил немного заниматься ими): сказано — «духовные размышления помогают углубленной молитве». А потом — об этой последней уже ничего не сказано. Где ее место? Или просто первая глава (молитвословие) постепенно делается углубленной молитвой? Или для нее выделять еще среди дня особое место? Ловлю себя на том, что отчасти первое (= молитвословие) часто понемногу делается все более и более «медитативно». В общем, мне стыдно, что при моих возможностях (постоянное одиночество и тишина) у меня некоторый «беспорядок», хотя при этом слишком большой порядок меня отталкивает, и боюсь — все по правилам делать, вот и в жестах — есть непроизвольный, почти детский, жест рук, который даже и Вы делаете, и я его очень люблю — он естественный, и «к счастью» в руководстве о нем ни слова (когда складывают руки перед собой, почти под подбородком). Не хочу слишком большой «науки» о молитве, но и беспорядком своим недовольна очень. И все суечусь и откладываю молитву!.. И как далека от того, чтоб было — Господь и я, а не — Я и господь, как Вы мне сказали в первую нашу беседу.

О посте — не пощусь, и не чувствую в этом греха, хотя, может быть, и отдаляю себя этим от благодати. Но складывается это отчасти вот почему: мои соседки меня часто угощают. Одна из них — партийная, хотя ей это совсем не идет, скромная тихая женщина, но юристка, и делает это она от доброго сердца и потому, что ей «доставляет моральное удовольствие делать другим приятное». Не могу от этого отказываться, т.к. для нее, очевидно, это какое-то бессознательное прикосновение к ц. н.[1], хотя сознательно она противится Ему. И тут приходится есть даже и мясо! Другая — отчасти также (она — сознательно морально свободней и ближе к царству небесному, и с ней у меня часто дискуссии — с первой чуть-чуть, часто не надо, и трудно — скованность есть), отчасти благодарность за какие-нибудь мелочи услуг моих. Изменить этого я и не хочу и не могу. Пока так.
--------------
[1] Царству Небесному

О Молитве Иисусовой — читаю не «мя», а «нас», и всегда хочется «о ком-нибудь», а не просто сама по себе. Неправильно?

Пустыню мою стал изредка посещать один очень интересный человек, может быть, Вы слышали его трагическую историю. Кое в чем очень узкий, кое в чем — очень широкий. Он «defroque» — знаете этот термин?

Относительно перевода Тейяра — Вы правы: она скисла и, замучив нас уверениями, что это никому не нужно, — все как-то оборвала, и сократила. Ну, Бог с ней! Может быть, Вам кто-нибудь другой поможет — ее я больше этого просить не могу. Сейчас дала ей «Jesus» — нет, 2-ую — не помню точно — «Le visage de lumieиre»[1] или что-то в этом роде, автор — «un moine de l’Eglise d’Orient»[2] Прекрасная вещь, но она все хворает и хандрит, и дело двигается очень медленно. С ней я замучилась вообще, но теперь надеюсь, что мой dйfroquй мне поможет ее «наставлять», я почему-то (отчасти — глухота) не авторитетна для нее. Еще раз очень, очень благодарю Вас за Ваши чудесные письма. Насколько помню — Вы правы, что для отца достинство Евхаристии было выше достоинства или недостоинства служителя. Но при том вспоминаю, что как-то этот вопрос тогда остро не ставился. Сама я сейчас всеми силами своей веры стараюсь также не ставить одно выше другого, и на Вас в этом опираюсь. А вообще — странно: все было то же (тогда), и все как-то иначе все же, в этом есть какое-то большое богатство!

Храни Вас Бог!

 с. И.

Надеюсь, не забываете поминать тезку — по словам сестры, он «старается», пусть хоть из самолюбия.
-----------
[1] «Лик света» (фр.)
[2] монах восточной церкви (фр.)

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получили ли Вы часть II? Воспоминания В. Я.[1] — пошлю на днях. И прошу еще одного Спаса.

Когда читал Ваши сожаления о Пшерове, то снова вспомнил слова митр. Евлогия: «не пошло дальше, не удалось, так как не хватило воли к подвигу». Но и то, что было, этот всплеск хорошо бы хранить в памяти. Такое редко бывает. Это сокровища в серости.

Тот, о ком Вы пишете, мне знаком, хотя он меня, наверно, не помнит (мы встречались не раз в редакции в трио с о. Петром Гнедичем). Ведь речь идет о Ч.? Если это он, хотелось бы знать о нем больше. Как он живет, что думает? Слухи ходили по Москве, а потом все забылось прочно. А он талантливый и нужный человек. Неужели его дарования пропадают? Книгу «восточного монаха» я не знаю.

Относительно Евхаристии хочется сказать Вам несколько слов. Что нужно было людям, когда среди них ходил странный человек, говоривший очень странные вещи, окруженный сомнительными типами, проститутками и мужиками? Что нужно было? Подвиг веры. Легко ли было Петру сказать деревенскому Плотнику: «Ты Мессия, Сын Бога Живого»? Да и сказал он это по непонятному людям вдохновению. Так и явление Его во плоти через Церковь требует этого подвига веры. Вера — наша сила, динамика, активность, творчество, прорыв. Если бы все было наглядно и ясно как день, мы были бы в пассивном положении «воспринимающих». А мы участники, со-трудники, активные единицы Церкви. Вот это-то и нужно помнить перед лицом Евхаристии, совершаемом в земном уничижении. И Ваш недуг это уничижение углубляет (для Вас)...

Упражнения не читайте. Они для здоровых. Я даже там, по-моему, об этом писал. Это вспомогательные вещи, не имеющие к делу прямого отношения.

Будьте здоровы и Богом хранимы.

Ваш прот. А. Мень

Получил письмо от К., но предварительное.
-------------
[1] В. Я. — Вера Яковлевна Василевская, тетя о. Александра. Речь идет об ее книге «Катакомбы ХХ века», тогда в машинописном виде.

Итак, об Ч. (ничего не расспрашиваю, но он сам много рассказал — вот то, что знаю): еще в самом начале нашего знакомства, несколько лет тому назад — уже знала общую драму — со слезами на глазах: «Подумайте, я десять лет не литургисал» (есть такое слово?).

Дарования? Конечно — пропадают! Сейчас чуть-чуть оживился и вылезает из своей норы, куда загнала его истеричка-жена. Два, три человека — как-то неожиданно около него — но не больше! — окормляются. Помнит ли Вас? Не знаю. Не было речи, но часто о Вас говорим. От С. Ч. был в восторге, переписал от руки для себя целиком, все по ночам, та жена — еще и мещанка, — нельзя бумаг и папок на столе. Преподает в Институте по специальности, занят очень. Недавно: «Я, дурень, ведь имел глупость расписаться, а другие…» Но на что-то надеется — на что? Тупик! Когда болеет — лечится голоданием — верит в это лечение. «Моя судьба еще не кончена, я должен жить». Но — что?! Как?! Дочь, 8 лет, кажется. До 7-ми лет не говорила. Друзья в Москве предлагали взять в учреждение — лечить — отказался! Здесь не лечил. Только недавно, кажется, «Бог послал» какого-то врача — и лечат. А тогда — было так: околачивался месяц в Москве, после своей драмы, согласились восстановить в монашестве, но не в священстве (!!!) Пока там был — она здесь ничего не ела, курила, пила и ждала. Конечно — угрозы о самоубийстве и пр. Вернувшись — увидев все это — «смирился»! Но секс для меня никакой не…(что-то в этом роде говорил — не помню). Но «я переоценил свои силы» — это еще о самом начале всей «драмы». А у нее взрослый сын от другого мужа, где-то в Киеве живет. Удивительно в нем — как бы сказать — стойкость, что ли — ведь в подобных положениях многие «от всего» отрекаются, но совсем не он! Думает, живет внутренней жизнью. Кое в чем очень широк, кое в чем — узок.

Ну вот, кажется, все, что могу ответить на Ваш вопрос.

Когда увижу — скажу, что интересуетесь, м. б. сам Вам напишет. Вижу его очень редко и мало — очень занят работой, а дома его истеричка «гоняет на корде».

Моя (трудная!) старушка (моих лет) — переводившая Тейяра — и не сделавшая последних статей там, сейчас переводит, по моей просьбе, чудесную книгу «Jesus», автор — «un moine de l’Eglise d’Orient» — это о. Лев Жилле[1] (он недавно умер), т. к. ей эта книга очень по душе (а Тейяр — нет!) и к тому же еще Ч. ее немного проверяет в специфических терминах и вообще. А он сам (он, конечно, французский знает не ахти как, а она-то — профессор!) — «le livre sur la priere»[2] м. Антония, хотя я не уверена, что это не зря, т.е. что этот перевод где-то существует, но все равно — чем больше, тем лучше, и где его достать? А для нее — прекрасное занятие, чтоб не скисать.
-----------
[1] Иеромонах Лев (Жилле) был постоянным священником Покровского храма на вилле де Сакс и позднее на улице Лурмель в Париже, где мать Мария (Кузьмина-Караваева) создала общежития для бедных. Как и мать Мария, о. Лев посвятил себя служению бедствующим. В 1935 году при его участии в недрах Русского Студенческого Христианского Движения возникает самостоятельное объединение, получившее название, предложенное Н.А. Бердяевым, — «Православное Дело».
[2] «книга о молитве» (франц.)

Пользуюсь случаем обменяться своими мыслями о молитве. Всячески помню и стараюсь следовать Вашему совету о напряжении, и об осторожности с ним — и теперь как-то поняла, что часто даже в здоровом напряжении в молитве (которого все же, по Вашему совету, тоже избегаю) есть какая-то не нужная и вредная «взрослость», и она иногда удачно побеждается, при снятии этого напряжения, хорошей детскостью — ведь «будьте как дети», чтоб войти в Царство Божие.

Это я просто делюсь с Вами, отвечать мне не надо. Поняла Вас хорошо.

Очень важно!

С Исааком и Ниной вышла порча с олифой!!! Посылаю так!

Если забракуете — скажите Кате или Элле (кто привезет) и я сделаю новую!

Не забудьте!

P. S. Очень интересно, что перед тем как рисовать Елену, мне попался у этой старушки Props[1]— читали ли Вы его? «L’ eglise des apotres martyrs et peres»[2]? точно не помню названия. Но у нее есть его же «Christ en son temps»[3], я читала несколько лет тому назад, и удивлялась, почему в библиографии «С. Ч.» он не упомянут. Немного длинно, но интересно. А эту она мне теперь даст, хотя о Елене я уже у нее все прочла почти и о Константине — интересно и поучительно.
--------------
[1] Имеется в виду Daniel-Rops
[2] «Церковь апостолов и мучеников» (франц.)
[3] «Христос и его время» (франц.)

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Мне очень жаль, что заставил Вас ходить за книгой, а сам не смог дать точных выходных данных. Я получил Вашу посылку, и увы, вижу, что — не то. Та называлась «История Хорезма от древнейших времен». Она нужна мне для работы над VI томом. Есть точные данные, что она вышла или выйдет на днях в Ташкенте, а автора по-прежнему не знаю.

Что касается Лены, то она принесла мне французский оригинал, а не перевод. А ведь есть перевод? Я так понял? Сама она в очень плохом состоянии: у нее были тяжелые патологические приступы в церкви. Ее еле успокоили. Я просил одного врача выяснить, чем можно ей помочь. Думал я, что это тяжелая истерия, но теперь боюсь, что хуже.

Вы пишете о себе, что стали молиться сидя. Это не только можно, но иногда — нужно. Только желательно, чтобы в это время тело было не в напряжении и корпус по возможности прям. Это помогает внутренней сосредоточенности. Вспомним, что католики, мусульмане, индусы молятся сидя...

Относительно Е. Я., то она возмутилась просто потому, что мысль эта непривычна. Но она на самом деле правильна. На нее намекал еще Флоренский в своей статье «Богослужение как синтез искусств». Театр — действительно священного, мистериального происхождения, и в нашей службе элементы мистерии остались. И это прекрасно. Суть в том, что оно обращается ко всему человеку, а не только к его разуму или слуху. Жесты, действа — являются важными символами и включают нас в совершающееся. Просто беда в том, что театр в новое время вполне секуляризировался, и слово это звучит почти вульгарно.

Почему я не включил Даниэля Ропса в библиографию? Я перечислил только то, чем пользовался, когда писал книгу. А Д. Р. у меня тогда не было. Сейчас я его имею (в польском переводе). Он оказался очень близким мне по духу и замыслам автором. Задумал написать эпопею. Написал «Библейскую историю», потом «Иисус и Его время» и еще две книги в продолжение: «Церковь апостолов и мучеников» и «Темные века». Все это у меня есть, но нет следующих трех. Пишет он ярко, живо и с интересными обобщениями. Когда-то я хотел так писать историю Церкви, но бросил на ХVI веке. Понял, что нужно обратиться к тому, что было ДО...

Очень-очень Вы меня порадовали словами, из которых видно, что Господь Вас не оставляет и благодать касается крылом...

Храни Вас Бог. Всегда думаю о Вас.

Ваш пр. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Спасибо за хлопоты относительно книги. Это — то самое. II часть пошлю Вам и деньги за книги.

Относительно девушки, о которой пишете, то все это очень хорошие симптомы. Было бы превосходно закрепить это поездкой в «православную страну». Если какие-нибудь ветры занесут ее сюда — сообщите. Я с ней поговорил бы.

То, что Вы называете у себя «эгоизмом» — на самом деле законное «рассуждение». Иначе можно ничего не сделать, а тратить силы, которых немного, непроизводительно.

Вы пишете о действии благодати. Конечно, она действует разнообразно. Она помогает нам делать то, что мы призваны делать, а не фантазировать. Она вселяет силы, когда их по естеству нет.

Относительно Л. — то здесь какие-то темные силы действительно действуют. Будем молиться за них всех, чтобы все рассеялось и покрылось.

Храни Вас Господь в мире.

С любовью Ваш пр. А. Мень

======================================

16/I 77

То не хотела беспокоить Вас и (сравнительно!) долго не писала, то пишу 3-е письмо подряд!, т.к. совсем проваливаюсь на экзаменах жизни (а все воображают во мне какую-то духовную силу!) Знаю, что невозможно «почивать на лаврах», как Вы говорите, что нужна ежедневная духовная работа, но она куда-то ушла, и ее сменил страх — 1) потерять сестру, хотя она бодрая, но от холода столько старческих болезней и смертей (бывает такое духовное устроение, когда тоска по близким людям находит какое-то должное место в духе, а бывает, что это утрачивается); 2) страх, что вот-вот благодаря симптомам вернется болезнь нерва. Перечитываю много раз Ваше прошлогоднее письмо, где Вы пишете, что лекарство во мне самой и призываете к бесконечному доверию Богу, но что-то во мне будто отравилось. Такие моменты «отравы» бывали у меня в жизни часто (что же делать, чтоб вернуть благодать и радость?), они очень хорошо описаны в сказке Андерсена «Снежная королева», когда Кэю попадает в глаз кусочек разбитого диавольского зеркала. В этом «безблагодатном» (?!) состоянии те же вещи, вызывавшие радость, не вызывают ее, а даже наоборот. Простите, но это опять исповедь! А тут еще из-за погоды давно не была у Причастия. Пока борюсь как могу!

Сестра хотела Вам писать, как только придет в себя от каникул — а тут внучка наша Катерина заболела, неизвестно что, просим помолиться.

Простите за назойливость!

Н. Н. наконец вернулась, с ней пахнуло на меня (отчасти и вещественно!) прошлым, и в моем упадочном состоянии это воспринимается почти как страшный суд! Спасибо и Вам за подарок!

Простите за письмо! Надеюсь, что мама и Вы здоровы.

Храни Вас Бог!

с. И.

Иногда, когда «попусту» обращаюсь к Вам с вопросами, на которые могу найти ответ, может быть, в «Руководстве», а может быть, где-либо еще, вспоминаю, как о С. шутил: «зри» — такой-то «opus» (опус), такая-то страница и т.д.

Но жизнь — все же жизнь, а не книга…. И никогда еще я так плохо не переносила холод, может быть, это от 79 лет так выходит.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил Ваши слайды. Очень впечатляюще выглядят. И хорошо снято.

В руководстве я не писал об углубленной молитве, так как хотел дать пищу новоначальным. А мы все сейчас новоначальные. А то, что у Вас «превалирует молитва за других», это прекрасно. Это делает молитву не уводящей, а открывающей душу всему миру.

О напряжении. Давно уже замечено, что оно бывает двух типов: здоровое и вредное. Ведь любое творчество, любое глубокое чувство невозможно без напряжения. Дурное напряжение — это то, которое возникает в качестве помехи, с трудом одолевается, держит нервную систему в постоянных тисках. Значит, с ней-то и нужно бороться. Но и с напряжением положительным, о котором Вы пишете, нужно быть осторожной. Наш духовный организм еще слишком слаб, чтобы долго переносить такие перегрузки.

Наступает Великий Пост. Будем вместе синхронно следовать по этой дороге. Я, кажется, Вам давал «план на пост»?

И еще одно. Когда приходит страх или тоска, когда будущее давит и невозможно сопротивляться этому — ищите способа просто отвлечь себя, переждать, перезимовать. Это пройдет, как облако.

Храни Вас Господь.

Мысленно пребывающий с Вами

прот. А. Мень

======================================

8/II 77

Только что получила Ваше письмо, которое, очевидно, разминулось с моим последним, и поскольку в нем уже есть ответ на вопрос, поставленный мной как раз (еще раз) в последнем — все ясно, и не отвечайте на него! У Вас слишком много дела, и совесть моя укоряет меня в том, что так много Вас беспокою. А общение все равно есть и без писем… Знаю, и чувствую, что меня не забываете и глубоко благодарна Вам… Сейчас, слава Господу, Он меня опять не оставляет Своей милостью, и даже здоровье посылает (Вашими молитвами!) Постов. план у меня есть, и я опять буду стараться ему следовать.

Руководство мне тоже очень много во всяких смыслах дает.

Храни Вас Бог.

 с. И.

P. S. Сестра все не может Вам написать: больна была сама, и внук, теперь внучка и сноха. Это бы еще ничего — все сейчас болеют, но горе в том, что с таким характером и злобой, как у снохи — как-то безнадежно, чтоб был мир… И моя молитва совершенно бессильна…

P. P. S. Глазное давление чуть-чуть выше (мое).

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил одно за другим Ваши письма (с письмом отца[1]).

Будем мысленно вместе проходить прекрасный подготовительный путь Поста…

Спаса жду в двух вариантах, хотя и на разных досках.

Хотя Вам кажется, что я ответил на Ваши вопросы — повторю.

1) При медитативном произнесении «Отче» берется каждое слово, каждая смысловая фраза. Иногда можно отдельно. Иногда все — последовательно.

2) Размышление молитвенное есть пребывание в ментальном плане. Умная молитва есть переход в безмолвную, «пневматическую» область. Но это высоко. Для нас лишь — всплески и проблески.

О Ч. — жду подробностей. Меня интересует и тревожит его судьба.

Через неделю Прощеное воскресение. Хотя мы мало общались, чтобы «досадить» друг другу, но, может быть, при встречах был виноват тем, что мало уделял Вам времени, Вам, путешественнице. Посему и каюсь.

С любовью

прот. А Мень
-----------
[1] о. С. Булгакова: см. в приложении данного издания

======================================

8/III 77

Дорогой о. А.!

Очень тронута была Вашими словечками к прощеному воскресенью; но совсем не чувствую себя обиженной недостаточным количеством общения с Вами — наоборот — виноватой, когда отнимаю у Вас время. И благодарной за все, что от Вас получила. К тому же общение и в безмолвии…

Когда бываю счастлива — хочется, чтоб и другие были, и тогда главная молитва — за других…

Пост идет не очень: физически — удается воздержание от мяса и всего шоколадного. Но от чаши опять удалена (зимой — из-за погоды, сейчас — по техническим условиям: 3 субботы подряд — «столы» (!), остальные дни для меня невозможны). А когда ждала ее — без конца перечитывала С. О., лучшая подготовка (а все Ваши наставления об этом уже знаю наизусть*); а когда не ждешь — распускаешься. Но, может быть, это воля Божия? Вот и кажется, что не только в моем положении, но и многих, часто жизнь диктует, и программность календаря не всегда осуществима. Но направление безусловно дает…

…Молитвенные размышления, пусть и неумело — много дают… Но хотя согласна — и всегда так считала — что воплощение мысли в речь — уточняет и конкретизирует ее (отсюда рождались все духовные дневники после молитвы) — сейчас почему-то не получается, а остается чистой и безмолвной интуицией — но и это обогащает (?)

Теперь вот: по просьбе — у них сгорели все праздничные — понемногу надо делать — Сошествие готово (пойдет в следующую посылку). Нельзя ли заранее (подумайте и подготовьте почву) его, если Вам понравится, оставить у Вас, а им дать то, что имеете, Ваше. Им все равно, а у Вас уже подходящий стиль остальных фото. То же можно было бы сделать и с Благовещением, уже посланным, если еще не отдано.

Здоровье, слава Богу, Вашими молитвами. Глазное давление не плохое.

Но вот новая беда: еще летом появилась небольшая опухоль (наружная). Не обращала внимания. Болей не было, но за Ѕ года понемногу выросла. Не хотела бы здесь показываться, лучше подождать Москву, там сразу к Мине Исаковне. А здесь — только неизбежная (хлопоты и сложно!) нагрузка на сестру (еще ей не говорила). Помолитесь…

Храни Вас Бог.

 с. И.

О Вашей маме знаю от Елены Яковлевны, она мне часто и обо всем пишет.
------------
* и без конца себе их повторяю!

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Еще до получения Вашего письма узнал о случившемся. Как Вы сейчас? Каждое утро в 9 часов буду молиться за Вас, вспомните об этом в тот час. Будем надеяться, что все восстановится, и Вы можете летом приехать. Напишите мне подробно (если можете) о Вашем состоянии и о том, что говорят врачи.

Пусть страстная неделя будет для Вас временем Креста. Будем вместе нести его, и вместе с Ним. На краю беды и крушений иной раз внезапно открывается то последнее, что превышает все наши надежды. Наше все испепеляется — остается только Он. А это и есть сущность нашей жизни, судьбы и смысла. Есть глубокая тайна в словах «Кто хочет душу спасти...» Уничижение Его открывается нам в собственном уничижении.

Была одна странная женщина, которая прошла через этот опыт и что-то сумела выразить. Хоть у нее есть много смутного и чуждого мне, некоторые ее прозрения удивительны. Это Симона Вайль. Если Вы не слышали о ней, то приведу несколько строк:

Нужно вырвать себя с корнем. Спилить дерево, сделать из него крест и нести его на себе всегда.

Любить Бога через падение Трои и Карфагена, любить без утешения. Любить вовсе не утешение, это — свет.

Если согласиться на любую пустоту, какой удар судьбы может помешать любить Вселенную?

Мы обладаем только тем, от чего отказываемся. В этом смысле мы не можем обладать ничем, минуя Бога.

Как только мы поймем, что сами по себе ничего не представляем, все наши усилия должны быть направлены на то, чтобы стать ничем. В виду такой цели страдание становится приемлемым, ради этого мы действуем, об этом молимся. Господи, сделай меня ничем. По мере того, как я становлюсь ничем, Господь начинает через меня любить Себя.

Критерий реального в том, что оно дается с трудом. В реальном есть радость, но нет удовольствия. Вот в мечтаниях удовольствия много.
 

Получил письмо от Вашей сестры. Слава Богу, что она не унывает, живя без внешних форм духовности. Но она и без слов может быть светом для своих близких, хотя «при случае» слово все же нужно...

Крепитесь. Дай Вам Бог поправиться. Об опухоли не тревожьтесь. Наружное всегда не опасное. Сейчас бы Вам нужно что-то укрепляющее тело (декамевит?)

Храни Вас Бог

Ваш прот. А. Мень

======================================

6/IV 77

Христос воскресе!

Дорогой о. А.!

Хотя я никогда и никого не поздравляю, но т к. Вы получите это письмецо как раз на Пасху — то пишу эти замечательные слова (так затасканные людьми!)

В начале поста послала Вам письмо, и от сестры (в 2-х разных конвертах) — получили ли Вы? Пишу, и немного рисую, 3-мя первыми — чудом сохранившимися, по милости Божией! Благодарение Ему! — пальцами, но рука, конечно, болит, и писать немного трудно, рисовать немного легче. Надо беречь, не утомлять. На глаза пока падение не повлияло (проверяли у хорошего окулиста). Вот пришла моя очередь исполнять то, чему других учила… «а теперь дошло до тебя…» (Иов 4,5) Ноги — то хуже, то лучше. Вот пока все. «Точу лыжи» на Москву, но не раньше конца мая, так складываются обстоятельства у Светланы, да и мне так удобнее.

Храни Бог Вас и Вашу маму!

с. И.

======================================

9/IV

Христос воскресе!

Как всегда — только опустила Вам письмо, как получила Ваше от 31/III — нормально — 6-7 дней шло. Очень благодарна за внимание, за «9 ч. утра» — по-нашему — 12 ч. Мне не трудно «вспоминать», т.к. я очень часто мысленно с Вами и опираюсь на Вашу молитву. Мне стыдно читать такие «максималистские» слова — и Ваши, и выписанные С. В. (ее я не знаю) — ведь я все еще продолжаю «наслаждаться жизнью», благодарить Бога и радоваться. Утешаюсь Вашими словами о моем пути, сказанными почти год назад — значит, может быть, так и надо. Но стыдно сказать: вот по моей (такие житейские дела!) просьбе, в надежде, что это поможет в борьбе и со зноем и с холодом, застеклили мне балкон (5 м), и горлинки, с которыми давно дружу, но не могла добиться их угнездения — угнездились, сидят и радуют меня, а в ящике впервые (добилась) цветут прекрасные анютины глазки — просто рай! А апрель в нашем климате вообще лучший месяц — все цветет, распускается, солнце светит, но еще не зло печет.

Однако, конечно, все высказанное и выписанное Вами — составляет и, надеюсь, будет всегда, с помощью Вашей молитвы, цель моих устремлений… Но мне до этого далеко!.. Однако помогает в страданиях… О своем состоянии писала последнее время несколько раз — теперь Вы уже это получили. Рука болит иногда даже очень сильно (но эти боли все же ничто в сравнении с прошлым адом нерва) — иногда меньше, но 3 первые пальца чудом каким-то работают — и я даже за это время после падения сделала фото 2 Спасов и 1 Божией Матери. Но где-то в кисти опухоль не проходит, и хочу еще раз показаться хирургу (недели через 1Ѕ). Глазная же нашла все в порядке пока, но велела проверять глазное давление не 1, а 2 раза в месяц, т.к., очевидно, еще возможно последствие, и надо следить. Службы заменяла главным образом чтением Св. Писания (есть и другое подходящее чтение), а на страстной ничего даже другого и читать не хочется, хотя медитация, как всегда, ленивая. В четверг ездила прочесть 12 Евангелий Н. Н-не, причем аудиторию составила, кроме нее, зашедшая к ней знакомая, некая Хая З. (и выяснилось, что до нее уже в свое время дошел С. Ч., который вообще у нас пользуется большим успехом). Конечно, я стеснялась и очень скомкала это чтение, хотя за одно только чудо, что могу читать вслух (ведь из-за нерва я этого не могла раньше) — благодарение Господу!

Была немного разочарована, что не было письма к сестре (ей надо писать, конечно, на мой адрес) — я ее письма к Вам не читала, не могу судить — требовало ли оно ответ, но у меня впечатление, что она ждала его. Декамевит (или ундевит?) буду спрашивать в аптеке, но вряд ли получу — у нас в этом году очень плохо с медикаментами. Троицу для Вашего храма закончила как раз утром до падения, всем нравится, но заолифить сама не могу — снимать олифу больной рукой нет сил. Пошлю не заолифленную — там или Володя Паст., или кто-либо у Вас — сделают, я напишу инструкцию. А малые (простите, что так задержали!) ацетоновым лаком могу закрепить. Ноги — то хуже то лучше, но много ходить не могу.

Отдаваясь мыслями содержанию страстной — угнетает мысль о равнодушии окружающих и бессилие даже моего малого миссионерства.

Храни Вас Бог.

с. И.

Руку все же нельзя утомлять — так что простите и за почерк и за краткость.

Думаю, что, поскольку я не пощусь и питаюсь неплохо, и живу в таких хороших условиях — может быть, мне не так необходимы эти медикаменты?

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Получил все ваши письма, но не отвечал, поскольку такие были дни, что не успевал сесть за стол.

Несказанно рад, что Ваше испытание не привело к перерыву в работе. Это самое главное. Приводя «максималистские» слова, я оговорился, что сам не близок духовно к автору их. Просто они уместны, когда все кажется разрушающимся. Она умела находить свет в самой темной глубине лишения. Спасибо за фото. Все они прекрасны, а Давиды порадовали очень. Они очень удались (включая того, что — для других).

Письма сестре я не написал, поскольку она сама рассказала о себе таким образом, что ответа как будто бы не надо. Но все же постараюсь.

Дай-то Бог, если приедете. Тогда и лекарство Вам достану, и выясним у здешних врачей, есть ли для Вас противопоказания.

Праздник прошел хорошо. Весна приближается. Живем упованием и сегодняшним днем. Я обдумываю уже Крестителя1. Так что дело потихоньку движется.

Пусть хранит Вас Тот, Кто незримо всегда был рядом с Вами и вел Вас даже тогда, когда это не ощущалось.

 Ваш прот. А. Мень
------------
1 «На пороге Нового Завета» (книга о. Александра)

======================================

15/IV77

Спасибо Вам за все!!!

Была у сестры, показала Ваше письмо. Почти все Ваши письма ей всегда показываю. Оказывается, она как будто не ждала от Вас отдельного письма, значит, я ошиблась. Конечно, не хочет Вас затруднять. А Элла мне сообщила, что собиралась в среду 6/IV Вам показать мои фото — день, конечно, не очень удачный для этого, наверное, не передохнуть, но не могу я от них требовать, чтоб делали это не тогда, когда им это удобно — и так уж затрудняю своей прихотью, чтоб Вам показали. Но все это я делала очень давно, т.е. вроде зимой. Сейчас новая партия, но еще не послала и не знаю, когда до Вас дойдет! Мне гораздо лучше — и ноги, и рука; но ее все-таки, может быть, покажу еще хирургу, т. к , может быть, надо делать какие-либо упражнения пальцами или массажи. Спасибо за «9 ч. утра». Относилось ли это только к страстной или дальше? Ведь получила я это Ваше письмо об этом только в страстной четверг. И поэтому стараюсь вспоминать, к стыду своему — иногда забываю, спохватываюсь в 13 ч. (=10 по-Вашему.) Сегодня особенно вспоминала… О Вашей маме пишет мне Елена Яковлевна. О Наташе (Жениной) узнала сегодня из ее нового письма. Лена после того длинного письма (я ей ответила) больше не писала. Еще раз за все спасибо. Храни Вас Бог.

Руку пока берегу от утомления, но все же понемногу рисую.

======================================

24/IV 77

Христос воскресе!

Дорогой о.А.!

Встречаюсь с Вами каждый день…

Больше к хирургу не поехала — вряд ли он что-либо скажет, а мне стало очень трудно передвигаться — порой такие боли в колене, что ступить не могу (обострение отложения солей, причина, а не следствие моего падения!). Повидимому, моя страстная, к которой Вы мне написали Ваше чудное письмо, наступила после Пасхи (а я, описанием своей «идиллии», потеряла «очередь» на Вашу молитвенную помощь!) — читаю и перечитываю его (а сестра, как только приходит — «дай письмо о. А.» — и просит Вам передать, что хоть писать Вам все у нее не выходит, но что в Ваших письмах всегда какую-нибудь фразу она запоминает и это помогает ей жить) — а про себя думаю: «не в коня корм», — еще многое не поняла (я ловлю себя на том, что всегда хочу избавления от страданий — а Вы пишете, чтоб был только Он; Но разве не мы в Нем?) В страдании и неудачах стараюсь не унывать, молиться, принимать, благодарить за то, что есть — а Вы пишете, что сущность нашей жизни, смысл и судьбы, когда все испепелится и остается только Он. Стараюсь понять и хоть чуточку приблизиться…

Ваши слова мне всегда ближе, чем какие угодно, даже если не сразу пойму…

Стало мне немного лучше, и я с большим трудом добралась до храма вчера (79 лет) — и там ничего не было — батюшка болеет. Как это понять для меня?.. Кругом болезни — не только стариков, но и молодых, детей. Не есть ли это «начало болезней» — апокалипсиса?

Храни Вас Бог.

 с. И.

…Мне очень понятно и близко то состояние старушки, которое описывает митр. Антоний. Где-то, как она после молитвы по его советам увидела свою комнату в каком-то новом виде. Часто я и без этого вижу все и многое, как чудо, но и в особые моменты — еще больше.

…А то, что Вы говорите — может быть, это то, чего хотел от меня о. С. на последней исповеди, когда спрашивал — есть ли у меня молитва: «ей, гряди…»?

======================================

27.4

Дорогая Юлия Николаевна!

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!

Всей душой сочувствую Вам. Вражеское искушение поразило Вас так чувствительно: Ваш инструмент — руку. Но будем вместе молиться и верить, что Господь вознаградит Вас терпением. Как мы все благодарны Вашей сестре, что она самоотверженно за Вами ухаживает. Это лучше всех лекарств. В эти пасхальные дни все о Вас думают. Это время такое особенное, хоть и трудное и порой тревожное, но в нем дышит то великое чувство победы, которое и создало Церковь на развалинах надежд. Пусть и для Вас это станет явью. И вы снова сможете поработать. Да сохранит Он вас обеих и ваших близких.

С любовью пр. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Как Вы? Как Ваше самочувствие? Сестра написала мне, за что я ей очень благодарен. Обеих вас еще и еще раз поздравляю с Праздником. Ее теплые строки как бы донесли до меня ее заботу о Вас. Спасибо ей. Как отрадно, что в такой момент рядом с Вами близкий и любящий человек. Впрочем и издалека мы все с Вами, молимся, помним и желаем скорейшего выздоровления. Какие бы ни были трудности на Вашем пути, Он Вас никогда не оставит. Как вел, так и будет вести. По дороге, уходящей в бесконечность и свет. Сейчас, как всегда во время болезней, есть возможность продолжать писать самую лучшую свою икону: внутренний образ души, которая продала все свои сокровища, чтобы приобрести один большой драгоценный камень.

Храни Вас Господь.

Ваш пр. А. Мень

Простите за краткость. Все время в пути.

======================================

Христос Воскресе!

Кончаются дни Пасхи, шлю Вам, дорогая Юлия Николаевна, праздничные приветы от всех и пожелания скорей поправляться. Искушения нередко поражают нас в самое уязвимое место, чтобы мы выстояли там, где труднее всего, — все отдавая Ему и вручая Ему себя (ничего для себя). И у нас тут есть некоторые испытания, но Господь, надеюсь, не оставит нас. Будем надеяться только на Него. Пусть Ваша болезнь и невозможность работать будет радостью пережить заботу и любовь сестры и временем внутреннего покоя. «Господь просвещение мое и Спаситель мой...»

Всегда Ваш пр. А. Мень

======================================

29/IV77

Дорогой о. А.!

Спасибо за письмецо, конечно, полученное как только опустила Вам открытку — стыдно было, что так жаловалась на свои болезни, хотелось поделиться радостью улучшения — а оно все то так, то так, просто не знаю опять, как добраться до храма. Позвольте мне, по свежему следу, ответить на Ваше последнее. Вы, конечно, исходили из представления о той пустоте, которая могла бы образоваться, если бы моя катастрофа прервала бы возможность работы, и высказывали то, что могло бы в этом случае мне помочь (и, вероятно, скоро поможет, т.к. день такой не за горами, да даже и сейчас бывает трудно работать из-за болей ног), и «максималистские» слова были не только в цитате С. В., а в Ваших, предваривших эту цитату, словах (я отлично разобралась в том, что Ваше, а что ее, и после нее опять были чудесные Ваши слова, так понравившиеся моей сестре — о критерии реальности). Вы не можете всего этого помнить за множеством Ваших дел, беру на себя дерзость напомнить: «наше все испепеляется — остается — остается только Он, и это есть сущность нашей жизни, судьбы и смысла» и т.д. Вот о чем я говорю, и сравниваю с «ей, Гряди…» повторенное часто о. С. последнее время его жизни??? — м. б., так?

Простите, что так часто пишу, — постараюсь, чтоб больше так не было! — но так сейчас выходит! Как бы Ваши домашние не подумали, что это свидетельствует о нужности поместить корреспонд. в психбольницу! Прилагаю только что полученное мною письмо отца, даже 2.

Очень меня беспокоит, что до сих пор не послана фото Троицы, конченная как раз в день до падения. На ней есть трещины, поэтому она нуждается в олифе, а я сейчас олифить не могу. Поспею ли послать (доберусь ли до почты?), поспеют ли Вам доставить, поспеют ли заолифить?

Когда думаю об Елене Семеновне — стыдно за себя!

Если все, даст Бог, будет благополучно и Господь пошлет мне здоровье, то хотела бы лететь 30/V, хотя англичане в такой день бы не полетели, но ведь я все равно в храм не пойду (не хожу в такие дни — толпа!) а при глухоте можно сосредоточиться и в самолете. Благословите ли Вы?

Любите ли Вы Danielou? Знаете ли «La f. de t-rs et l’hom. d’aujourd»? Если нет — могу привезти, если даст Бог поеду! По-моему, он очень Вам созвучен.

Даже если буду здорова — очевидно, еще труднее будет до Вас добираться!

30/IV Слава Богу! Добралась и причастилась!

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Почерк Ваш уже значительно улучшился, и это показывает, что, хотя у Вас еще не все в порядке, но — состояние лучше. Конечно, если Бог даст, будем все очень рады Вашему приезду. Скорее всего я буду в отлучке с середины июня по середину июля. Очень молюсь, чтобы Господь укрепил Вас в эти трудные дни, чтобы этот опыт тоже был для Вас знаком Его очищающего и любящего Присутствия. Он освобождает нас для Себя.

Храни Вас Бог

Ваш пр. А. Мень

Поклон низкий сестре.
======================================

Май 77
Дорогая Юлия Николаевна!

Простите, что не отвечал. Но опять-таки мысленно общался с Вами через ежедневную молитву. Дай Бог, чтобы Вам удалось поехать 30-го. Буду ждать. Троицы еще нет. Хотелось бы еще арх. Михаила с Натальей. Письма Отца замечательные. Он все больше открывается мне в своей страдальческой глубине и свете, преодолевающем все. Его «Ей, Гряди...» я очень и очень понимаю. Мне не постижимы устрашающие мысли, связанные с Парусией. Ведь она есть радость, а не страх. И для нас она наступит, может быть, быстрее, чем для мира. Значит, мы обгоним его на радостном пути.

Пусть наши огоньки, горящие в разных местах, не гаснут, чтобы мы могли передать эстафету.

Думаю, что Ваш и наш опыт будет небесполезен.

До встречи.

Храни Вас Бог

Ваш пр. А. Мень

======================================

11/V 77

Твердо решила не писать уже больше до выяснения с отъездом — а может быть, и до возможности встречи — и вот пишу опять! — смущает меня:

1) получила от Л. 2-ое письмо — очень льнет, и если только я приеду — встречи неизбежны. А между тем муж Светланы даже еще до всех историй (мать Л. ужасно, между прочим, оклеветала Св.!) относится к ней непримиримо, и я ожидаю, что мне запретят ее принимать, а они — хозяева (хоть и уедут на дачу, но будут приезжать). А самой мне, может быть (?) тоже будет трудно это общение — ее «заумь», которая была у нее всегда, и праздность — мне чужды (а для нее, я считаю — вредны!), а оттолкнуть невозможно! Как быть?

2) болит душа за Эллу — бабушка уже начинает выживать из ума (хуже смерти!) Почему раньше старики умирали без этого? Не по причине ли современной медицины, продлевающей искусственно жизнь тела? Вот Вы хотели насчет «декамевита» (у нас ни его, ни «ундевита» — нет) — я знаю, что это не лекарства, а только витамины, но, может быть, как раз эти вещи задерживают естественную смерть? Начинается с витаминов, потом всякие уколы и т.д.

(Кстати — не хлопочите мне доставать лекарство! Вы мне и так помогаете! Это уж будет всецело в ведении Мины Исаковны, с которой жажду встретиться!) Итак — проблема № 2 — бабушка Эллы и подобные?

3) Сейчас работаю несколько вяло, т.к. исчерпала просьбы. Обдумайте дальнейшее.

Если я, даст Бог, приеду — пока Вас не увижу — все мне передайте через Эллу и Катю. Если приеду — они меня постараются поскорей повидать и все мне передадут, если нет — напишут!

Также передайте Ваши планы об Вашем отпуске, чтоб мне ориентироваться. Вот пока все!

Храни Вас Бог.

с. И.

Прилагаю письмо отца, которое мне прислали (новое).

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Пишу накануне предполагаемого отъезда. Вижу, что от письма к письму почерк Ваш улучшается. Будем надеяться, что все заживет. Не напрягайте глаз. Раз они сейчас в неважном состоянии, их нужно поберечь. Но вообще-то Вы не просто и не только художник. Бытие Ваше многогранно и формы служения различны. Вы среди новых поколений — как представитель той трудной весны, которая, несмотря на суровые заморозки, принесла свои плоды в рассеянии. Для нынешних это очень важно. Это как корни, как связь времен, как залог продолжающегося движения. Вы вобрали в себя опыт тех нелегких лет. И о многом можете судить в иной перспективе. Отсюда Ваше влияние на молодых. Очень верю в нашу встречу, хотя мы и не расстаемся все время. Низкий поклон сестре.

Храни Вас Бог.

 Ваш пр. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Не посылаю письма, т.к. надеюсь в среду Вас увидеть. Будем молиться о том, чтобы падение Ваше не имело последствий. Берегите своего «брата осла», как называл тело св. Франциск.

Прежде чем ответить на Ваш вопрос, я сам спрошу Вас (как делал в свое время Дарвин): знаем ли мы, в какой момент человеческий эмбрион обретает человеческую душу. Конечно, момент такой есть. Он соответствует определенному уровню структуры тела и центральной нервной системы. Это психофизическое единство соответствует библейскому понятию «плоть» или «прах земной». То же самое произошло в эволюции. Я привез с собой журнал со статьей, которую Вы могли бы перевести. Она новейшая и — об этом. Когда метаморфозы человекоподобного существа (гоминида) привели к созданию подходящего вместилища для духа, тогда и совершился антропогенез, столь величественно изображенный на фреске Микельанджело. Благодаря этим двум факторам (эволюции гоминида и творческого воздействия Духа Божия) человек стал таким, как сейчас — двуединым существом. В теле он несет все признаки своего животного происхождения, а в духе — печать иного мира. Слово «вдунул» не случайно. Дыхание и дух — два понятия в Ветхом и Новом Завете очень близкие. Они обозначались одним словом (руах). Отсюда «дву-смысленность» в беседе с Никодимом. Причина заключена в том, что дыхание тесно связывалось с ветром и в то же время воспринималось как важнейший признак живого существа. Оно есть необходимое «питание» животного и человека, получаемое из природы (прана индийцев, пневма — греков). Таким образом «вдунул» есть образ, вытекающий из понятия дыхание и дух. Есть одно возражение против «абсолютного эволюционизма», который все духовное выводит из эволюции. Возникновение сознания и духа есть акт создания нового, того, чего нет в природе. Это подтверждает и Библия, говоря, что в отличие от животных (произведенных водой и землей), человек нечто важное и специфическое получил от Бога непосредственно. Думаю, что это произошло лишь один раз в истории и что рождающиеся дети получают свои души от родителей или от целокупной души человечества («Адама»). Так по крайней мере думают многие отцы Церкви.

Вот вкратце все, что можно сказать об этом. Подробности в статье. У меня это изложено в «Истоках»[1].

Храни Вас Бог.

Если не приедете 15-го, пошлю почтой.

Ваш прот. А. Мень
------------
[1] «Истоки религии»

======================================

24/VII 77

Простите, что беспокою Вас письмом, хотя надеюсь, что скоро опять увижу Вас (но в разговоре часто не успеваю прочесть и ответить на какой-либо заданный мне вопрос), и недавно только видела! — но давно и не писала, и перед тем — давно не видела! — что дает молитвенное общение — 9 ч.?

Мне стыдно, что сказала, что больше чувствовала Вашу молитву раньше! Ни в коем случае это не жалоба — ведь то было просто настоящее чудо! Полна благодарности! Столько получила! Просто констатировала, делилась; и всегда бывает даже какое-то удовлетворение — отдавать Вас другим… И теперь бесконечно благодарна и за 9 ч. Если только не пропускаю (по-моему, «враг» делает часто все, чтоб отвлечь и пропустить!) — это встреча во Христе, встреча в Царстве Небесном. Может быть, с этим связано то чувство, которое у меня часто бывает последнее время. Я бы назвала его «духовным путешествием»; как бы все время идешь куда-то, оставаясь все там же и все в тех же обстоятельствах — как бы входишь во все новые и новые планы бытия, и чувствуешь эту их реальность… Трудно об этом — и не умею — говорить, так же, как и о том, как чудесно было мне у Вас на последней литургии. Что дает? Еще я думаю — укрепление в вере… Последнее время — может быть, потому, что этот момент — 9 часов утра — совпадает с началом моей работы (в Ташкенте ведь это — 12 ч. дня, окончание работы и прозаическая подготовка к обеду — но все равно — встреча всегда была!) — особенно чувствуется помощь ее в работе.

Молитва и молитвенные правила мои довольно сумбурны и беспорядочны, но в основном, конечно, стараюсь следовать Вашим советам. Ведь главное не в том — что, а как. Очень мне понравилось о ценности молчания (Гуард.[1]) хотя бы в этом лишь фрагментарном применении — особенно поразило — и это для меня прямо «не в бровь, а в глаз» — о карикатуре молчания — «духовная немота»! Вот тут-то моя леность и есть! И она отражается на лености «миссионерства» — т.е. того, что я называю этим словом (ведь к нему, в моем положении, сводится почти каждое общение с людьми), для которого нужны слова, найденные в своем духовном опыте и молчании. В давние годы у меня был обычай — после молитвы, хоть иногда, записывать мысли, пришедшие во время молитвы. Сознаю, что это было бы сейчас очень нужно — и никак не могу себя заставить начать снова так делать, а это связано и с тем, о чем и Вы часто в руководстве говорите, — с сохранением тишины, не сразу бросаться на дела… и т.д. Хочу приехать 3-го августа, даст Бог, смогу. О том, чтоб Вам показывать то, что сделала — не стоит думать. Если смогу — может быть, лучшее привезу, хотя размер трудноватый… А может быть, Катя поможет. Но вообще — это не важно. Еще хотела еще раз поблагодарить за чудную поездку в Семхоз — теперь зимой буду себе представлять, думая о Вас — не только Новую Деревню, но и Семхоз.

Храни Вас Бог!

с. И.
-----------
[1] Гвардини

======================================

Часто чувствую Вас и Вашу молитву и какое-то общение и вне 9 ч.

P. S. Из Ташкента радостная весть, что Ч. привел к Н. Н. (слепая) С., значит, во-первых, он, наконец, с Ч. познакомился, а во-вторых, он уже 2 раза читал Н. Н-не прекрасную книгу Аверинцева. Зато грустная для меня весть, что о..Виктор переехал в Москву — хотя я последние годы с ним совсем не общалась, но я к нему привыкла, и было все удобно и хорошо.

Удивительно точно Вы выразились о tertium organum[1] — «милая книга». Попала она в мои руки случайно, читать сплошь ни времени, ни охоты — отношение мое к подобным идеям всегда было критическое и подкованное отцом, но хоть немного знать — надо, т.к. всегда «слышала звон и не знала, где он», а к тому же она прекрасно написана — только чуть перелистываю — и кое-что дает.

Но мне сейчас не терпится ознакомиться с новым С. Ч., который, наконец, у меня в руках! А времени на чтение всегда мало! Простите за болтовню!!!
----------
[1] П. Д. Успенский. Tertium organum. Ключ к загадкам мира. СПБ: 1911

======================================

17/VIII 77

…Забыла сказать Вам, что наши путешественники — Ваш тезка, его жена — Светлана, сын Андрей и дочь Катя (моя крестница) предполагают, оказывается, вернуться в Ташкент только 25/VIII, а сейчас после Таллина, Ленинграда и т.д. поехали еще в… Омск! Так что прошу не забыть помянуть их в Ваших святых молитвах…

Давая Л-но «одеяло», не оговорилась, что, к сожалению, оно плохо сделано из-за ее «помощи» (хоть ее и было мало!). Сама я могу сделать лучше — и очень удачно получаются сумки из совсем маленьких кусочков [рисунок] и т.д. — пестрых. Если бы Наташа или Ляля[1]  пожелали — я бы с удовольствием им сделала бы такой подарок! Пусть мне напишут!

Господь с Вами!

 с. И.
-------------
1 Жена и дочь о. А.

======================================

 19/VIII 77

…Преображение… Любимый праздник о. С… Помните: «и все-таки — да возсияет!»?.. Лучшие (частные) беседы после литургии в этот день — «богословие праздника».

…Вы сегодня далеко и высоко… — я «…под горой Преображения»! — и все-таки так близко!..

Благодарение Господу, что удалось быть третьего дня…

…Если бы Вы были о. Ал. Меч.[1] , а я — та особа, которая о нем писала — да еще и не глухая — давая мне крест после литургии — спросили бы — «о чем Вы плачете?» — eux, c’etait un autre style [2] (а может быть, и заметили, и поняли) — не могла тогда сразу Вам рассказать после — страх самолюбования — и, может быть, глупо, что сейчас об этом так захотелось написать… Плачу так редко и так трудно; и это милость Божия, когда так: благодарение и жалость. Это было такое чудо — Вы же «должны все знать», — как говорите. А я — хочу, чтоб Вы все знали обо мне…

И — глухая — раз-говоры со мной малы, трудны — вот и дерзаю — простите! — беспокоить этим письмецом!.. все! Дело: приготовьте для Сам.; надеюсь еще раз до отъезда быть в Новой Деревне, в лучшем случае — два, но время летит.

Храни Вас Господь!

 с. И.

Вот назойливая старушенция!

…Иногда запаздываю — из-за неверных часов! Такая досада! Надо всегда их проверять!..
-------------
[1] отец Алексей Мечев
[2] это было в другом стиле (фр.)

======================================

15/IX 77

Вчера еще дома перед поездкой в Новую Деревню приготовила Вам эту записку, чтоб как можно меньше времени у Вас отнять, но так как исповедь не состоялась — постеснялась Вас занимать собой и отнимать от других — и ее Вам давать. Очень сожалею, что это не сделала — и вдогонку ее посылаю. Господь посылает непривычное для меня количество людей, которые «хотят меня видеть» (не понимают, что хотят видеть «Хлестакова»!) — думаю, что это Его воля, но очень прошу Вашей помощи! Итак — еще увидимся, даст Бог! Сейчас стою (сижу) в очереди за билетом на самолет.

Храни Вас Бог.

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Рад, что Вы благополучно долетели. Не огорчайтесь, что, как Вам кажется, мы мало поговорили. Часто не в словах дело. Вы напишите мне, что Вам хотелось бы иметь. Я передам с оказией. А насчет фото, то просьбы кроме М. и Н.[1] — Праотцы, Василий Великий, Рождество Крестителя, Уверение Фомы, Собор св. Отцев — вот видите, как много! Да — еще и 12 апостолов. Все это аналойное и не спешно.

Вышла вторая книга Муди (о реанимации). Там говорится о множестве откликов, о широком распространении этого опыта, о его уверенности в посмертии, о некоем мире светлых существ вроде того, что встречало души.

На днях была в Лондоне конференция о Туринской плащанице. Как будто бы подтверждается. Если это так, то вывод исключительной важности во всех отношениях. В частности и для иконографии.

Буду по-прежнему с Вами мысленно. Но особенно помните о днях службы и о 10 часах, когда совершается Евхаристия.

Ваш пр. А. Мень

Окт.77
----------------
[1] Михаила и Наталии

======================================

26/X 77

Не спешила бы Вам «отвечать» на Ваше — зная Вашу занятость — доброе письмецо — радость и прямо как ласка Божия — сердечно благодарю! — если бы не потребность поскорее сообщить Вам, что подскочило глазное давление… В остальном все шло, благодарение Богу, прекрасно, часто — чудесно (до того, что иногда — «не в прелести ли я?») — но потом опять труд — «мы не можем почивать на лаврах» — Ваши слова… Часто чувство этого чудесного — как бы на границе — вот, вот провалюсь — и это еще больше усиливает сознание зависимости этого чудесного от помощи Божией — и еще большая потребность непрестанного к ней обращения. Временами, почти естественно — удавалась непрестанная молитва, — потом, конечно прерывалась, как всегда!..

Нет! Я не жалуюсь (огорчаюсь?) что мы мало поговорили… Больше, чем когда-либо, именно уехав так далеко, согласна с Вами — и понимаю — что дело не в словах… Это даже трудно передать… 10 часов свято соблюдаю, почти (!!!) не пропустила ни разу... Это какая-то постоянная поддержка, какая-то нарастающая духовная реальность.

Пока (если не было перебоев?) слежу за порядком Вашей очереди, и тогда особенно могу помнить о днях службы. Но вот трудность — не знаю, начинается ли Ваша очередь с субботы и воскресенья, или кончается? Но я запросила Л..Ф., она у З. должна узнать и мне ответит, надеюсь! Так что пока главное — среда.

Очень бы хотелось поделиться впечатлениями от «Cah. s. l’or.» (Каф.[1]) Сложное. С одной стороны — много дает, будит. С другой — невольно противопоставляю (и ей противлюсь!) их материализацию духовных вещей Вашему духовному реализму (который мне так много дает!). Это ни в коем случае не одно и то же! Кроме того — кратко в 2-х словах — их органическая тяга к организации, доходящая до «учитывания» благодати Св. Духа — мне также кажется неверной и чуждой. Поймете ли Вы мою краткую формулировку? Это вовсе не психологическое отталкивание от католицизма, а суть дела.

Простите, но я не очень понимаю значение, какое Вы придаете Туринской Плащанице! Грешным делом — может быть, неправа? — всегда почему-то была к этому равнодушна, а что касается иконографии — тем более. В последнем отношении, может быть, из-за особого своего восприятия таинственной и чудесной — а в этом смысле — и божественной! — роли искусства, а тем более, в еще более исключительном смысле иконописи. Может быть, для западной реалистической религиозной живописи это будет иметь больше значения. Об этом можно было бы очень много поговорить. Родился ли уже «искусствовед — религиозный философ», который мог бы помочь формулировать эти понятия? Может быть — да, и где-то уже пишет свои мысли… Но я его не знаю…

Вот о. П.[2] в своем «Иконостасе» часто вызывает у меня бурную полемику. Эти вопросы для меня — вопросы всей жизни, и не с кем поговорить… С Т. можно было бы, но раз в год — это невозможно.

Спасибо Вам за все. Простите, что часто зря тревожила Вас. Будет случай — посылайте все, что можете, Ваше, очень, очень нужно! так глупо, что постеснялась просить! Нам очень нужно! Храни Вас Бог.

 с. И.

И «Истоки р.», и все, все. У меня только М. и Е.[3] — нарасхват.

Мой индекс 700037
---------------
[1] Каффарель, «Cahiers sur l’oraison» — «О молитве»
[2] о. Павел Флоренский
[3] «Магизм и единобожие»

======================================

9.ХI.

Дорогая Юлия Николаевна!

Рад был получить от Вас письмо. Как Ваше давление? По воскресеньям и средам мысленно — с Вами (сейчас моя неделя). Не смущайтесь, что радость Вас посещает. Ведь и труд и борьба и искушения — все это средства для цели, которая есть Благо. Для «блаженства» мы и созданы. Кто утверждал бы противное — клеветал бы на Творца.

(Моя неделя начинается с понедельника)

Относительно Каффареля согласен с Вами. Я ведь сначала не намеревался писать о молитве, а хотел просто дать своим перевод его текстов. Но скоро понял, что эта форма для нашей аудитории малоподходящая. Но все же я ценю их подход. Дело в том, что у них есть то, чего нашим не хватает и чем богата практика нехристианского Востока: КОНКРЕТНОСТЬ. Многие люди нуждаются в ясных определенных указаниях «как» и «что». В противном случае получается туманный пиетизм, особенно мало годный для тех, кто начинает, кому приходится форсировать. Им нет возможности выискивать указания в груде размышлений, поучений, писаний. Поэтому и свою книгу я сделал схематично. Первая ее половина написана независимо, вторая — многое берет из Каф., особенно в приложениях.

У меня к Вам оригинальная просьба. Дионисий Ареопагит, а над ним — Покров. Его можно изображать в плаще с полосками по краю, с крестом и свитком. Лицо, как у мученика, с небольшой бородой. Он ведь не ученик ап. Павла, а эллинистический философ-христианин V в. Кроме того, пары: пр. Сергий + м. Ирина, Александр Невский + Татьяна. При возможности пошлю Вам Пророков (у Вас, кажется, нет) и еще кое-что.

Что касается Туринской Плащаницы, то оправдать теоретический свой интерес к ней мне трудно. Просто хочется знать — подлинная ли она, хочется иметь хотя бы намек на Его лик (не символ, а именно живой лик Воплощенного). Скажем, нам дорог достоверный портрет любимого нами писателя или мыслителя — почему же не могут быть подобные чувства по отношению к Нему. И еще: если подлинность подтвердится, станет конкретней наше понятие о Воскресении. Дело в том, что отпечаток непотревожен. Значит, тело не было изъято из пелен и не вышло из них, а как бы растворилось, дематериализовалось, перешло в иную форму бытия...

Труды Ф. вызывают у меня все больше отталкивания. Я никогда не забуду то впечатление, которое произвел на меня «Столп»[1] в 53 г. Он был для меня окном в мир необычайных прозрений. Но все остальное... И вообще. Его «Философия культа», которую опубликовали в 17 в. Бог. трудов[2], кажется мне по сути дела нехристианской.

Пусть Господь хранит Вас и не оставляет надолго.

Всегда ваш пр. А. Мень

Ноябрь 77
----------
1 «Столп и утверждение истины» о. Павла Флоренского
2 Журнал «Богословские труды», 17-й выпуск

======================================

Суббота 5/XI 77

Дорогой о. А.!

Простите, что опять беспокою Вас письмом, но надо написать, что «проснулся» мой нерв! Еще неделю тому назад я причащалась, и где-то около этого все понемногу началось… не то угнетение общее — и его «напоминания» — не то наоборот — никогда не могу проследить, с чего начинается, но все как отравилось, хотя кругом все объективно по-прежнему хорошо, а его напоминание* — угнетает, а от угнетения — еще хуже и сильнее он напоминает, и потом еще хуже угнетение и т.д. — заколдованный круг! Боролась, молилась, начала опять принимать лекарство, которое давно не принимала — но все понемногу увеличивается. Неужели Господу неугодны мои контакты с людьми, которые, благодаря тому, что болезнь меня оставила — начали занимать все большее место в моей жизни, и даже не только в Москве, но и здесь понемногу — и я опять не смогу разговаривать? Или я неправильно молюсь? Или маловерно причастилась, «в суд и во осуждение» себе? Ну, вот пока это и все. Больше пока не буду Вас задерживать своим писанием. Молитва моя о людях — холодная, бездейственная. Вера моя слабая, работа халтурная.

Пока кончаю на этом.

с. И.

Как жаль, что Вы так далеко!
-----------
* Это «напоминание» нерва заставляет все время о нем думать, т.к. надо следить, чтоб не сделать неосторожного движения, могущего вызвать приступ, кроме того, что само это угнетает.

======================================

Дорогой о. А.

Пользуюсь случаем, чтоб наконец послать Вам 2 вещи — одну давным-давно обещанную — Михаила и Наталью, и Спаса, которого, вместо того, чтоб его делать на дощечке, которую Вы дали, сделала на новой (не очень люблю скоблить старые вещи, избегаю). Новые темы просьб — к сожалению (которые Вы дали в письме) мало вдохновительны — масса фигур! Ну, посмотрю. (И никакой композиции!) Начала с Василия Великого — и посылаю (см. в конце письма)

Теперь о нас.

Сам. был у меня несколько раз. Сейчас его кладут в больницу на месяц — подлечить почки и печень. Мы с ним вместе написали письмо Минлосу (его другу в Москве — узнав от него из его письма, которое он мне дал, что Эля (не моя, а ихняя — я ее не знаю, но Сам. ее отлично знает, и она в свое время ему очень помогла) в Москве до декабря включительно — потом возвращается к себе в Польшу) — просьбу, чтоб Э. ему бы написала, но никакого ответа не получил. Сам. огорчен.

Теперь хочу воспользоваться случаем рассказать о той церкви, куда хожу. Это не собор, но хороший приход, на окраине города. Историю этой постройки при случае узнаю у Ч., и тогда расскажу. Мне рекомендовали несколько лет тому назад. Священник — бывший эмигрант, нам всем понравился. Первое время разговаривала и с ним и с его матушкой (отлично говорит по-французски), но потом там пошли какие-то истории (он долгое время ездил сдавать экзамены, как заочник в Загорск) — матушка ездила с ним — ни на минуту его не выпускала из своего поля зрения, якобы у него были романы здесь. Дошло до того, что он совсем отказался где-либо служить. Мы считали, что у нее «шизофрения на почве ревности». Она мне его поносила, говорила, что он «оскверняет алтарь», что он «не верующий», что все — «карьера» и т.д. Отравляла меня, но потом я просто перестала с ней видаться, т.к. мои близкие считали, что она «бредит». Говорят, что Владыка как-то дело уладил, и он вернулся к исполнению своих обязанностей, но очень грустный. Исповедь — только общая, будь хоть 3–4 человека. Так и шло весь прошлый и даже позапрошлый год. Прихожу, получаю вместе с другими отпущение, причащаюсь и ухожу. Кое-кому из женщин приветливо кланяюсь — и все. Но в этом году он такой мрачный (когда подходим ко кресту), что прямо не знаю — что это значит? А внешне все идет по-прежнему.

Просто чтоб Вы себе представляли ситуацию.

Храм в Новой Деревне в цвете — сделала, но послала его не с этим случаем, а в посылке, которую на днях посылаю в Москву, но когда они его Вам передадут — не знаю. Сделала по фотографии, которую Вы мне давно прислали, и которая всегда висит у меня над столом.

Насчет Туринской плащаницы хочу уточнить причины моего равнодушия (понимаю Ваши слова — о значении в смысле воскресения) в смысле значения этого для иконографии — ведь это отпечаток тела на ткани — разве это дает что-то для представления о лице??? Вот Вам кто-то сделал барельеф из металла, явно пользуясь этим снимком — ну что вышло? Ерунда! Ни типа, ни черт лица и т.д. Простите — но это мое мнение, может быть, я ошибаюсь.

О себе и своем духовном состоянии пишу по почте.

Посылаю Вам перевод чудесной книги Жилле «Jesus» — которую начала делать, по моему настоянию, одна моя знакомая старушка, профессор французского языка, на пенсии, на Ѕ года моложе меня, очень несчастная, болеющая, одинокая, для которой эта работа имеет большое значение (тяготится своей ненужностью), и мучает меня тем, что этот перевод никому не нужен (а я считаю, что очень нужен). Будьте добры посмотреть и мне дать ответ — пригодится ли это Вам? Тогда я буду настаивать, чтоб она продолжала!!!

Новые темы — в последнем письме — интересные. Умоляю поручить Кате разыскать в минеях сведения об Дионисии Ареопагите, или сами ей в 2-х словах расскажите, и пусть она мне напишет. Мне надо знать о нем побольше.

А почему над ним Покров?[1]

О Вас. Вел.: посылаю его не прямо к Вам, а к знакомому, которого прошу сделать небольшой киотик, 1)увеличивавший его немного малый размер для аналоя; 2)уберегущий лик от прикладывания — но не уверена, что он сможет сделать, т.к. 1) очень занят, 2) больна его жена Тамара (его зовут Дмитрий) — люди пожилые.
--------------
[1] По свидетельству С.А. Руковой, о. Александр подарил ей эту икону на память о крещении, которое состоялось 15 октября 1977 г. — на другой день после Покрова и накануне дня свмч. Дионисия Ареопагита, со словами: «Чтобы вы никогда не забывали этот день».

======================================

4/XII 77

Дорогой о. А.!

Огромное спасибо за письмо от 9/XI, ответ на мое 1-ое, а вскоре писала 2-ое — в диаметрально противоположном состоянии — на него, конечно, мог быть (и был! и есть!) лишь один ответ — молитва, которая, конечно, понемногу меня и спасла и вывела (странно, что как раз в конце письма Вы, будто чуя со мной неладное — или получив второе? — написали: «пусть Господь не оставляет Вас надолго!») (Ухудшение нерва так плохо приняла! увидела, что за время здоровья не только укрепилась в вере, но просто забаловалась!) Спасибо за слова о радости и блаженстве — отлично поняла и приняла, и уверена, что это мгновения вечности и приобщения к Царству Божию. Сейчас нерв, наконец, благодарение Господу и Вашим молитвам, успокоился, долго шла борьба с угнетением и богооставленностью, потом опять — милость Божия — но вот вопрос, смущающий меня, вопрос первый: раз я ищу своего благополучия — где же моя «жизнь для Господа»? И грош цена моей бодрости, если она только тогда, когда Господь смиловается надо мной и посылает мне здоровье! Или блаженство в жизни с Ним, к которой мы непрестанно стремимся? но у меня это всегда связано со здоровьем! Вопрос второй: мой иудей-физик, посещающий меня раз в год, как будто как-то сдвинулся (мучающий меня своими вопросами, иногда даже кощунственными) по милости Божией с места, немного, но ни чудеса, ни самое большое чудо — воскресение Христово — никак принять не может, бессильна ему отвечать. Доказательство Туринской плащаницей — совсем не для него, только еще хуже. Что ему говорить?

Третий вопрос: возможно, что периоды угнетения связаны со старостью — допустимо ли «лечить» их (напр. декамевит и подобное — свое-то лекарство от нерва я, конечно, опять брала, давно не брала перед тем, ну, и валерьян от бессонниц и т.д.) или надо только духовно бороться? (это — на профилактику)

О Каффареле — спасибо. Подхватила Ваше словечко «туманный пиэтизм» — очень оно мне нужно. И очень оценила все, что пишете о конкретности! Это я в Вас так ценю всегда и люблю. Но я писала не о «руководстве», которым опять продолжаю питаться и открывать для себя очень полезное и новое (часто оно не в моих руках!), а о лиловых книжечках «Cahiers sur l’oraison» и ихней ( в них) практике.

Вопрос четвертый: как избежать, при благодарении, фарисейства? Оно очень легко вкрадывается, особенно трудно, когда мне «завидуют» — и я ничем помочь не могу!

Читая «Как читать Библию», часто думаю — вот бы также о Евангелии! Там столько непонятного, уж не говоря о неофитах, а даже и для меня, что иногда эти вопросы мешают читать.

Т.к. Вы любите документы — посылаю Вам одну выписку, присланную мне недавно — не то письмо, не то запись, написанная м. Бландиной, повидимому, во время болезни отца (в конце страницы).

Все откладывала Вам писать — во-1) ждала, чтоб успокоился бы нерв; 2) что покажу глаз другому врачу, т.к. в нем появились какие-то ниточки, часто даже мешающие читать, но до сих пор не налаживается наш визит к этому врачу, и уж пошлю письмо так; думаю, что вряд ли это что-то новое, повидимому, это скорей вроде «мух», которые бывают и при глаукоме.

«…Смерть приходила и почему-то не доделала своего дела. Был на небе и вдруг упал и ушибся. Я тоже думаю, что это тайна, и это меня утешает в самом глубоком смысле. Потом думаю, что масштаб отца так велик, что всегда останется что-то не допонятое. То, что мы видели тогда так масштабно, что видимо нужен какой-то еще контраст, который трудно вместить. Но мы должны и это вместить и принять, и неизвестно еще, что в этом откроется. У него как раз вся сила в «интеллекте» в голове, и ему, как и при склерозе…

Самсону остригли волосы… Почему именно поражена голова. Духовная жизнь его не умалена, но она и здесь, и там».

А наша девочка (Катерина, 10 лет) все болеет — помяните, пожалуйста!

Итак, пока все. Надеюсь, что получили: 1) подарок с автографом отца, 2) храм Ваш в цвете, 3) Спаса — фото — и две пары.

Храни Вас Бог!

с. И.

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Поздравляю Вас с праздником Рождества Христова. В связи с этими прекрасными днями я с большой пользой читал Жилле. Это отличная книга. Мысли глубокие и вдохновенные. Многие будут рады прочесть ее, так что скажите Вашей переводчице, что она сделает хорошее дело.

Спасибо за св. Василия и за книгу об апостолах (рука о. Сергия мне очень дорога). Жаль, что из-за неповоротливости людской мне не удалось послать вам приготовленную Вам книгу. Кончаю и другую, которая, надеюсь, будет интересна Вашим друзьям. Пары тоже были очень кстати. Мин. я сообщу о Сам. Может быть, он никак не мог собраться написать из-за хлопот, которые неизбежны, когда в доме маленький ребенок.

То, что Вы написали о церковной обстановке, мне очень знакомо. Это нередкая трагедия, которая усугубляется провинциальными нравами. Вообще многие священники в провинции настоящие мученики или чеховские гибнущие в удушьи герои.

Относительно Туринской Плащаницы я недавно смотрел итальянскую монографию 76 г. И там дана попытка восстановления лица Христа по отпечатку. Сравнивая его с фотографиями (там их очень много), я убедился, что возможность есть. Лишь бы только установили подлинность.

О Дионисии сказать ничего нельзя. Это псевдоним. Некий христианский философ V в. укрылся за этим именем. А само имя — это некий знатный афинянин, который обратился (в числе немногих), когда св. Павел провел неудачную проповедь в Афинах. Так что рисовать надо просто в плаще, со свитком, с короткой бородой. А + Покров — это личная просьба заказчика.

Фото Ваши очень живые. Когда думаю о Вашей жизни, мне часто приходит в голову, что неплохо бы кое-что вспомнить письменно. Ведь многие встречи, переживания и события стираются в памяти. А перо у Вас есть...

Храни Вас Господь.

 Ваш пр. А. Мень

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Как я понимаю Вас! Но если бы мы оставались бесчувственными к беде, то не было бы подвига, не было бы жертвы и борьбы. Превзойти то, что не затрагивает — легко. Но вот — не желать, страшиться, просить об избавлении и в конце все же сказать — да будет воля Твоя — это то, что указано нам на пути за Ним. Он Сам показал пример. Если бы Спаситель хотел мук, хотел человеческой низости и пыток, если бы Он был неуязвим (как думали некоторые еретики), то Он не был бы Человеком-победителем. Подвиг-то Его был человеческий...

Что сказать Вашему знакомому? Что дело не в чудесах? Что все — чудо? Что чудо противоречит не природе, а известной нам природе. Так, в частности, изобразил Соловьев Воскресение в своих воскресных письмах и письмах к Толстому. Но главное чудо — это внутренняя встреча с Глубиной Бытия, с Небом на земле. Это чудо внутри нас, и оно потому чудо, что выходит за пределы плоского, давая нам многомерность бытия.

А лечиться надо. Это приятие усилий наших ближних, братьев-людей облегчить нам страдания. Это исповедание своей слабости. И все равно оно не отделимо от духовных усилий.

Говорите «фарисейство»? Но ведь он был доволен собой, а нас не допускает до этого чувство ответственности, сознание недостижения уровня нашей веры.

Относительно комментариев к НЗ подумываю и сам. Но кое-что войдет в нового «Сына Человеческого».

Храни Вас Бог. Фото еще не получил, но заранее благодарю. Хотелось бы преп. Сергия и Аллу.

Ваш пр. А. Мень

======================================

15/I 78

Дорогой о. А.!

Пишу лишь несколько слов, чтоб Вас поблагодарить за письмо (огромное спасибо!) и за подарок, переданный мне Халимой. От письма Вашего веет миром... независимо даже от содержания. И это то, что, по милости Божией, полна и моя душа, хотя внешняя жизнь все время стремится его нарушить, и порой даже выбивает из труда молитвенной колеи. Очень рада, что одобрили Жилле, когда он был в моих руках — ежедневно читала его с большим духовным удовольствием. Сделаю все возможное, чтоб поощрить переводчицу, и Ваши слова очень помогут, уже ей написала пока в письме, при личной встрече повторю. О Туринской плащанице — не верю, что это поможет восстановить тип, и в этом все дело (а Вы — думаете что поможет.) Знаете эти слепки, которые делают на основании выкопанных черепов? Признаться — я их терпеть не могу, в них есть что-то фальшивое, холодное, и ничего не дающее ни уму ни сердцу ни глазу. Боюсь, что с подобными попытками что-то восстановить по отпечаткам в материи — будет то же самое. Ну — увидим. Дионисия уже сделала, не дождавшись справок, которые Вы даете, но они вполне соответствуют тому, что мне вдруг представилось, и вдруг очень захотелось сделать (мое письмо к Вам со случаем было передано с большим запозданием, где я об этом спрашивала). Теперь все послала через Марианну, но боюсь, что ее болезненное состояние не скоро даст ей возможность все Вам передать. Буду ждать новые просьбы — как I-ого сорта (= моего исполнения!) так и II-ого (=исполнения моей ученицы). Только, откровенно говоря, я считаю, что мои фото никуда не годятся! Спасибо за все! О маме Вашей милые люди мне время от времени сообщают. Слава Богу!

Храни Вас Бог!

с. И.

Что касается Ваших мыслей о том, что я могла бы что-то написать о своей прошлой жизни — что-то не очень с этим согласна! встреч не было, кроме отца. Ну, еще подумаю! Вот сейчас «мода» на Марину Цветаеву, и меня все спрашивают — что я могу рассказать? А я не интересовалась ею, была занята другим. И вот вдруг мне пришло кое-что в голову — ответить на иногда задаваемый мне вопрос: была ли Марина верующей? И я написала несколько слов. — Это интересное добавление ко всем многочисленным и бесконечным о ней воспоминаниям — кроме меня, этого никто не смог бы написать. Послала кому надо. Могу послать и Вам (ведь Вам надо «все знать»!) А вот о нашем прекрасном детстве я немного написала — больше для племянника, т.к. с возрастом и когда нас не будет — он этим заинтересуется. Но это, пожалуй, больше «быт», хотя и какой-то «священный».

Простите за длинное письмо!

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Сразу откликаюсь на просьбу. Мне нужны оглавные Спасы (два или даже три) небольших. Вот и задача для Вашей ученицы!

У нас жизнь идет по-прежнему. Скоро приведу в порядок рукопись архиепископа Луки о Духе, душе и теле. И пошлю Вам. Кончил Сына Человеческого. Новый вариант — тоже пошлю. Это заняло все мои мысли, силы и время за последние месяцы. Так духовно освежает это — столь необходимое — возвращение к истокам! Мы часто забываем о самом главном. А ведь слова «Я альфа и омега» — сказаны не случайно. Оттого, что есть Он (не учение, и не дело, а Он) — человеку хочется жить. Есть для чего просыпаться каждый день. Только понимая это, приходишь к благодарному сознанию чуда, данного нам. «Бога не видел никто, единородный Сын, сущий в лоне Отчем — Он явил»...

Храни Вас Бог.

Жду фото.

 С любовью пр. А. Мень

======================================

31/I 78

Дорогой, дорогой!

Простите за многочисленные письма! Еще 2 слова, чтоб еще раз (поблагодарила открыткой уже, но холодно и глупо) за чудесное письмецо — об Альфа и Омега (писанное, очевидно, до моих сообщений о болезни) — по штемпелю — 25/I — судить нельзя — письма не всегда сразу опускают, также и у меня, и идут долго — читаю и перечитываю, хотя куда мне, даже и в здоровом состоянии (а уж тем более — в больном!) соприкасаться с такими чувствами духа…

Пока продолжаю болеть, но бывают просветы, когда благодарю за все, что есть хорошего, а его ведь много (благодарить за плохое — еще не научилась, хотя бывает сознание, что послано не зря… Вот Ел.Ив., которая страдает непрерывно, всегда (такая болезнь ног) думает о том, что страдания Христа были еще сильней — и это ей помогает. Так я не могу!.. Вспоминаю слова о. Ал. Ельчан., что наша духовная жизнь не выдерживает 40-[градус]ной температуры.

Больше писать пока не буду.

Надеюсь, что все, что я Вам послала, дошло наконец до Вас.

С нетерпением жду подарков, о которых пишете.

Храни Вас Бог.

с. И.

======================================

Дорогой о. А.!

Далеко не уверена, что сумочка, сделанная мною, подойдет. Если что-то не так — скажите все свои поправки Марианне, и она мне напишет, и я сделаю снова. Материала еще у меня много, хватит даже на 2.

Мне кажется, что эта «кожа» — искусственная, поэтому она не подлежит исключению для этой цели (ведь на престоле, как я слышала, не должно быть ничего сделанного из убитых животных). Если же Вы хотите из другого материала — прилагаю образцы 2-х разных бархатов: красный (но он не новый, а из одежды — может быть, тоже нельзя?) либо — коричневый с разводами — новый.

Напрасно послушалась Марианну, употребив блестки — по-моему, они тут мешают. Это Вы с ней решите!

В сумку вложена подкладочка (и приложена запасная) — но можно и без них — как Вы хотите, сделала на всякий случай.

Чувствую Вас все время близко, Ваша молитва — для меня самое главное и реальное, важней всех слов (и реальней!)

======================================

Дорогая моя Юлия Николаевна!

Сострадаю с Вами и верю, что пройдет немного времени и мучитель Вас оставит. Крепитесь! Получил Ваши очаровательные акварели. И Дионисия и пары. Все — чудесно. Что же касается кожаного чехла, то Вы просто оказались прозорливой. Мой прежний слишком большой и из хрупкой парчи. К тому же у меня появилась новая Дароносица, меньших размеров и более удобная. Так что я теперь не буду расставаться с Вашей.

Для будущего года было бы хорошо трех святителей: Василия, Григория, Иоанна.

Очень хотелось бы, чтобы, когда мое письмо дойдет, — Вам стало лучше. Между прочим, поскольку речь идет о нерве, есть надежда, что помогут словесные способы облегчения. Для этого нужно в течение 15 минут, лежа в расслабленном состоянии, повторять мысленно: «Голова не принадлежит мне, она отходит, она отходит, боль утихает, слабеет, слабеет, утихла». (Еще и еще раз). У некоторых это получается. Но нужно полное расслабление, как указано в моей книжечке.

Еще раз отмечу, что книга Л. Ж.[1] очень проникновенная и мудрая. Я, кстати, о нем ничего не знаю. Читал его книгу и статью. Он, кажется, перешел в восточную юрисдикцию. И это все. Может быть, слышали что-нибудь о нем?

Е. Ив. прислала письмо. Она очень плохо себя чувствует. Надеюсь, что все же удастся поехать в Питер и повидать ее.

Приближается время Поста. На Западе уже вчера была «пепельная среда». Жаль, что они так разжижили Пост. Хотя бы наполнили его какими-нибудь упражнениями (млжет быть, это и есть). У нас ведь тоже все только храмовое и пищевое.

Будем следить за тихим полетом нашего корабля, как парус его надувается ветром и идет к Цели...

Мужайтесь. Храни Вас Бог.

Ваш пр. А. Мень

9/II 78
-----------------
[1] Льва Жилле

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Чувствую, что «жало в плоть» Вас все еще не оставляет. Но будем неотступны в молитве и надежде. Слава Богу, что Вы смогли приобщиться, а то постом народу много. Близится весна — и с ней возможность новой встречи.

Я все пытаюсь поехать в Ленинград, чтобы повидать Е. И., но дела не пускают никуда. Недавно освящал Ваши фото Спаса и Б. М.[1] — очень хороши. Хотел бы еще несколько Спасов небольших размеров, как бывало прежде. А с парами я заблудился. Никак не соображу — у кого есть — у кого нет. А на будущее — 12 апостолов.

Относительно усилий, которые, казалось бы, противоречат «преданию себя на волю Божию», — то это «противоречие» — в самом Евангелии. Христос говорит: «знает Отец», «волосы сочтены»... и в то же время: приводит случай с женщиной и судьей, говорит об «употребляющих усилие». Вся суть в том, что Сам Он соединял молитву до кровавого пота с исповеданием: да будет воля Твоя. Что значит настойчивость в молитве? Не попытка навязать Богу свою волю, а утверждение веры в то, что мы обязательно будем услышаны, что Он с нами и не оставляет нас. Собственно, эта настойчивость нужна нам самим, чтобы укрепить в сердце полноту доверия. И еще: если не будет борьбы за землю обетованную, которую мы получили, то мы легко можем почить на лаврах, думая, что все уже сделано и получено.

Был у меня Сам. Он очень рад, что Вас узнал. Думаю, что еще будете ему полезны.

Забыл: послал ли Вам пророков. Но скоро, скоро закончу С.Чел. Он уже готов, идет лишь редактура. Обязательно пошлю Вам — это мое любимое детище.

Приближается пост. Будем в это время вместе идти, повторяя столь многие и прекрасные слова этих дней.

Храни Вас Господь

 пр. А.Мень

март-апрель 78
----------
[1] Божией Матери

======================================

Попробую подготовить письмо по частям, т.к. много сразу писать не могу.

Во все время болезни, милостью Божией, я все же работала — свои 2 — 3 часа утра (священного!) — иногда это отвлекало (как раз в худшие периоды боли!), иногда наоборот, — в лучшие вызывало напряжение. С этой болезнью ничего не поймешь, всегда сюрпризы! И все время по-разному!

Мечтой моей давно было, чтоб Вы видели все мои работы — как путь — но это оказалось невозможным: во-1-х, не всегда могла «девочек» затруднять, 2) эту зиму были местные просьбы, не попадавшие в Москву.

Уже давно Вы просили «Уверение Фомы» — как-то не могда на эту композицию «вдохновиться». Но вот недавно — вдруг «захотелось», и хотела во все время работы повторять: «Верую, Господи, помоги моему неверию!» — однако это не удавалось; вообще — грех мой — мало молюсь при работе! — отвлекаясь задачами рабочими.

Надеюсь, что удастся, чтоб попала в Ваши руки к Фомину воскр.

Спасов пока только 2 — один мой, другой ученицы. Сейчас вряд ли еще сделаю, месяца через полтора-два постараюсь сделать еще, т.к. сейчас 12 апост. берут очень много времени, да еще 2 «местных» Спаса — очень нужно сделать теперь же.

Ученица, к сожалению, не может, занятая заработками, уделять достаточно времени этой работе, а уж о том, чтоб исполнять роль подмастерья (левкас, олифа и проч.) и речи нет, мне ее жаль (она страстно хочет работать, и я же еще ей помогаю в этой подготовительной работе. Elle n’est pas encore baptisee[1], но планирует сделать это вскоре. Кое-что («С. Ч.», «Небо на з.»[2]) читала, но в храме совсем не бывала. В субботу на 1-ой неделе поста наконец «отвезла» ее. Но впечатление у нее очень странное — «слишком театрально», «отступила от рел. на несколько шагов назад». Ну, cela viendra, j’espуre![3] Она — попроще внутренно, чем Хал. (которую К. к Вам привозила), русская, художница в душе, никак не могла попасть в училище (именно потому, что russe[4] — здесь шовинизм). Беседовали мы с ней мало. Н. Н. (слепая) больше с ней беседовала.

Теперь объясню, почему так умоляла прислать мне «У врат молчания». В свое время поленилась прочесть это. А тут Хал. (кстати, она вовсе не забыла свое посещение Вас, и готовит до сих пор Вам письмо, и читает «Вестн. Ц. Б.», которое Вы мне с ней прислали — и она взяла читать) привела ко мне буддиста, якобы интерес. христ. и думала, что мы его можем «просветить» (тут есть немного мода на йогу, как и в Москве). И вдруг оказалось, что он действительно буддист, он даже ездил в Бурятию (за Байкал), где у них «учитель». Носит на себе вместо креста в медном футляре Будду и «молится» (вроде каких-то «духовных размышлений») на санскритском языке, хотя сам чисто русский, художник. Конечно, теперь я уже не поленюсь прочесть «У вр. молч.», но практически ясно, что с ним нам делать нечего, кроме общения, если захочет, т.к. он «духовно связан» с этим учителем (там и монастырь у них). М. б. Вы все это знаете, и даже наверное, но на всякий случай Вам, пользуясь случаем, все это пишу, т.к. Вам «надо все знать».

Хал. всего этого не знала, иначе бы его не привела ко мне, хотя он сам хотел, но Люба (ученица) с ним, оказывается, давно знакома, и все это знала, но молчала.

Близится срок возможного моего отъезда в Москву. Пугает меня расставание с сестрой на такое долгое время, а по некоторым практическим соображениям надо ехать именно в конце мая, а возвращаться в начале сентября. Ей 77 лет (а мне 80); лишь бы можно было говорить «до свиданья», а не «прощай». Тоску по близким иногда удается как-то духовно преодолевать — и возносить. Иногда — она тяжела.

Добавочный вопрос в связи с самовнушением — где Христос и молитва во время этого самовнуш.?
--------------
[1] Она еще не крещена (фр.)
[2] «Небо на земле»
[3] это придет, надеюсь (фр.)
[4] русская

======================================

апрель 78

Дорогая Юлия Николаевна!

Все это время чувствую Вашу боль. Будем вместе молиться и терпеливо ждать — когда жало в плоть отступит. Первая неделя была моя, но и в другое время я ежедневно помню о Вас.

Тут на днях хотели Вам послать что-нибудь. И вдруг я забыл, что посылал, что нет. И что обещал. Сын Чел. еще в работе, хотя уже отдаю его переписывать начисто. Истоки новые все растащили, но закажу еще, а пророков уже посылал. Если будет просвет в самочувствии, то буду просить у Вас еще Спасов, как прежде.

Вместе с Пасхой приближается весна, а там и лето. Бог даст снова увидимся. С. был у меня и говорил, что общение с Вами ему много дало.

Помните, что за периодом испытаний всегда настает период света. Если трудно соединить боль с мыслью о Страстях — просто просите о терпении, как камне, на котором стоим.

Господь да хранит и укрепит Вас.

Ваш пр. А. Мень

P. S. Получил сейчас письмо от Вас. Пишите без Павла. СЧ. будет.

======================================

21/IV 78

Дорогой о.А.!

Несколько слов — не только Мар. Егип.[1] побуждает (согласно постовой памятке) каяться за всю жизнь, но и вступление в 9-й десяток, которого жду через день. Поэтому — простите, т.к. возможно, что письмо получите в дни пасхальной радости... ну, может быть, немного все же раньше. Боли у меня почти постоянные, но не самые сильные по типу и интенсивности, иногда даже и проходят, так что даже могла бы (и в минуты духовного просветления так и делаю) говорить словами М. Волошина — «Ты Божий бич — приветствую тебя!» То ли еще я заслужила! Жжет совесть — как могла я «уйти», блуждать, еще чем-то (и кем-то!) увлекаться после последней исповеди у о. С., после явления Света Невечерняго!!! Оправдание — ужасающая церковная жизнь в то время в Ч. С . Р.[2] (как-нибудь расскажу, если хотите) — но оправдываться этим нельзя. Спас меня тогда возраст. Погубил — нигилизм, темперамент. А ведь я должна была бы эту последнюю исповедь перечитывать ежедневно, а я просто о ней и забыла, пока вот на ваших глазах — не пришли в мои руки все эти бумаги... Не помню — давала ли я ее в материалах, но хочу Вам здесь ее конец переписать (простите!): «...есть ли у тебя в какой-то степени или виде молитва: “ей гряди”, как разговор со Христом и предстояние Ему и невозможности и нехотению жить без Него и помимо Него? Есть ли это? Ведь м. б. и было, только не в сознании... Тоже еще нет, до Пятидесятницы... Она всегда должна быть. Пусть начнется, сие и буди, буди...»

Вот и все пока. (А начать вроде могу только сейчас!..)

В посту все же удалось один раз причаститься — на первой неделе (суб.) Потом в «субботу акафиста» — опять решила идти, хоть бы и было больно, и все, слава Богу, прошло благополучно. И завтра надеюсь снова пойти, и тогда опущу это письмо, чтоб получили еще до Пасхи.

А поздравлений я писать не умею — простите!.. Забыла сказать — подскочило глазное давление!

Вот часто хочу задать вопрос: почему тогда, в то время, и при жизни о. С. и долгое время после его смерти, не было этих сомнений о Чаше, в которых часто каялась Вам? Действует ли окружающая обстановка, окруж. неверие, или это изнутри? Нет того, что было тогда!..

Храни Вас Бог.

с. И.

Конечно, когда я у Вас — этого не бывает!

Надеюсь, получили Фому?
----------------
[1] Мария Египетская
[2] Чехословацкая Республика

======================================

Дорогая Юлия Николаевна!

Сегодня Великий Понедельник. Идем вместе по скорбному пути, в ожидании Света. Хотелось бы, чтобы в эти дни Вам стало легче. Вам летом часто становится лучше.

Если есть силы, то желал бы иметь небольшую Казанскую.

Относительно упражнений по борьбе с болью, то здесь нужно, конечно, приноравливаться к личным особенностям. Но только не поддаваться. Все еще не могу прислать Вам СЧ. Не готов. Все работаю над ним. Уже в 3-ий раз переписываю, но все еще недоволен. Хочется довести до евангельского лаконизма, но и не опустить всех нужных деталей.

Храни Вас Бог. До праздника!

Ваш пр. А. Мень

24 апрель 78

далее